Певучесть есть в морских волнах,

         Гармония в стихийных спорах,

         И стройный мусикийский шорох

         Струится в зыбких камышах.

         Невозмутимый строй во всем,

         Созвучье полное в природе, —

         Лишь в нашей призрачной свободе

         Разлад мы с нею сознаем.

         Откуда, как разлад возник?

         И отчего же в общем хоре

         Душа не то поет, что море,

         И ропщет мыслящий тростник?

    11 мая 1865

Другу моему Я. П. Полонскому[16 - Полонский, Яков Петрович (1819–1898) – крупный русский поэт, также прозаик и публицист.]

         Нет боле искр живых на голос твой приветный —

         Во мне глухая ночь, и нет для ней утра…

         И скоро улетит – во мраке незаметный —

         Последний, скудный дым с потухшего костра.

    30 мая 1865

Ю. Ф. Абазе[17 - Абаза, Юлия Фёдоровна (1830–1915) – музыкант, общественный деятель, директриса петербургского Приюта для арестантских детей.]

         Так – гармонических орудий

         Власть беспредельна над душой,

         И любят все живые люди

         Язык их темный, но родной.

         В них что-то стонет, что-то бьется,

         Как в узах заключенный дух,

         На волю просится, и рвется,

         И хочет высказаться вслух…

         Не то совсем при вашем пенье,

         Не то мы чувствуем в себе:

         Тут полнота освобожденья,

         Конец и плену и борьбе…

         Из тяжкой вырвавшись юдоли

         И все оковы разреша,

         На всей своей ликует воле

         Освобожденная душа…

         По всемогущему призыву

         Свет отделяется от тьмы,

         И мы не звуки – душу живу,

         В них вашу душу слышим мы.