В отчаянии Патриция написала длинное душераздирающее письмо доктору Иларии Росси-Баренги, психологу из еженедельного журнала «Любовные признания», и рассказала, как плохо все у нее с Бруно (историю с маской она опустила), но при этом поведала, что несмотря ни на что ужасно любит своего парня, но чувствует, что с ней обращаются как с женщиной легкого поведения.

К бесконечному удивлению Патриции доктор Росси-Баренги ответила.

Дорогая Патти!

Мы снова и снова сталкиваемся с теми же проблемами, с которыми сталкивались раньше наши матери. Но сегодня мы понимаем многое из того, чего не понимали они, и знаем гораздо больше о душе человека, а потому имеем шанс все изменить. Любовь — прекрасная вещь, и так приятно делить ее со свободным и равным партнером. Мы, женщины, конечно, более эмоциональны, возможно, твой парень просто не умеет выражать свои чувства. Но это не должно мешать тебе требовать от него того, что следует требовать. Не подавляй свое «я», заставь уважать себя. Ты еще очень молода, но именно поэтому способна выйти из подчиненного положения, и, если он действительно любит тебя, он научится со временем тебя уважать. Сегодня твой парень прекрасно знает, что может тебя контролировать, но на самом деле ты сама его в этом убедила. В любви побеждает тот, кто избегает ее! Придерживайся своего мнения и ты увидишь, что твой Бруно, у которого, по твоим словам, чувствительная душа, будет носить тебя на руках. Желаю удачи!

Патриция присовокупила к письму советы доктора. При следующей встрече она заявила, что их отношения отныне изменятся. Она потребовала, чтобы он подарил ей красные розы и отвез поужинать в паб «Дедушкин бочонок», а потом в Орбано смотреть фильм «Слова нежности-2» вместе с подругами.

Бруно открыл дверцу машины и выгнал ее со словами: «Катись отсюда, мымра. Чтобы я смотрел „Слова нежности-2“? Я еще не совсем козел». И уехал, глубоко оскорбленный.

И вот теперь Патриция, закаленная тяжелым опытом и вооруженная советами доктора Росси-Баренги, организовала свои отношения с Миммо так, чтобы не оказаться в положении брошенной дуры с разбитым сердцем.

Пьетро разыскивал брата по совершенно конкретной причине, то бишь для того, чтобы попросить его пойти поговорить с замдиректора. Это они с Глорией придумали. И это был вариант.

Сначала она пыталась его убедить, что в школу может сходить ее мама. Синьора Челани обожала Пьетро, говорила, что это лучший на свете мальчик. Она охотно пойдет. Но Пьетро не соглашался. Если туда пойдет мама Глории, это лишний раз покажет, что его родителям на него наплевать и что у него ненормальная семья.

Нет, это показалось ему плохой идеей.

В конце концов они решили, что единственный выход — послать в школу Миммо. Он уже достаточно взрослый; он может сказать, что родители слишком заняты, поэтому пришел он.

Но теперь, увидев, как Миммо распускает нюни под деревом, Пьетро усомнился в правильности этой мысли. Но все-таки стоило попробовать, выбора не было.

Он сказал брату, что его отстранили от занятий на пять дней и что учителя хотят поговорить с кем-нибудь из членов семьи. Но папа отказался и сказал, что это его не касается.

— В общем, только ты остался, пойди к ним и скажи, что я хороший, что я больше так не буду, что мне очень жаль, в общем, что обычно говорят. Это просто.

— Пусть мама пойдет, — ответил Миммо, кидая вдаль камешек.

— Мама? — переспросил Пьетро тоном, в котором читалось: ты что, издеваешься?

Мимо поднял следующий камешек.

— А если никто не пойдет, что будет?

— Ничего. Только меня оставят на второй год.

— И что? — Мимо размахнулся и бросил камушек.

— А то, что я не хочу оставаться на второй год.

— Меня вот три раза оставляли…

— И что?

— А то! Тебе-то какая разница? Годом больше, годом меньше…

Пьетро засопел.