— Они мне велики, мне из Франции привезли, купили не тот размер. Примерь, тебе должны подойти, — сказала она, протягивая Флоре кроссовки.

Флора была в нерешительности.

— Нет, спасибо, извини, но я не могу взять.

Однако Микела настаивала:

— А мне с ними что делать? Пусть в шкафу сгниют?

В общем, Флора их примерила. Точно по ноге.

Флора пригласила Микелу на прогулку, и та сразу радостно согласилась. По воскресеньям с утра они ходили через поля за железной дорогой на пляж. Гуляли там пару часов, и Микела все время пыталась заставить Флору побегать, и пару раз даже успешно. Говорили о том о сем.

О школе. О семье. Флора рассказала ей о матери и ее болезни. А Микела — о своем парне. Фульвио работал полдня чернорабочим в Орбано. Они вместе уже несколько лет. Ему только двадцать два. На три года младше Микелы. Они снимали квартирку в доме рядом с рыбной фермой братьев Франческини. Она говорила, что влюблена в Фульвио (и демонстрировала изрядную тактичность, не расспрашивая Флору о ее любовных делах).

Однажды утром Микела пришла на пляж, взяла Флору за руки, оглянулась и сказала:

— Флора, я решилась: выхожу замуж.

— Как вы будете жить без денег?

— Как-нибудь протянем… Мы любим друг друга, и это главное, так ведь?

Флора изобразила приличествующую случаю улыбку:

— Так. — И крепко обняла Микелу, и порадовалась за нее, но в то же время чувствовала, как у нее внутри все сжалось.

«А я? Почему у меня ничего?»

Она не могла сдержать слез, и Микела решила, что это слезы радости, но то были слезы зависти. Черной зависти. Позже, дома, Флора возненавидела себя — нельзя быть такой завистливой.

Микела постоянно звонила. Она хотела познакомить Флору с Фульвио, показать ей свой дом. А Флора все время находила какой-нибудь предлог (чем дальше, тем абсурднее), чтобы не пойти к ней. Она чувствовала, что ей будет не по себе. В голове крутились дурные мысли. Но в конце концов, поддавшись уговорам, скрепя сердце приняла приглашение.

Жили они не в квартире, а в какой-то дыре. Фульвио оказался совсем мальчишкой. Но у них было хорошо, в камине потрескивал веселый огонек, а Фульвио приготовил групера, которого поймал на Черепаховом Рифе. Прекрасный получился ужин. Фульвио очень заботливо относился к будущей жене (все время целовал, держал за руку. Потом они смотрели «Лоуренса Аравийского» и ели печенье с десертным вином. Флора вернулась домой к полуночи очень довольная. Даже нет, не довольная, умиротворенная.

Вот чего хотелось ей сегодня вечером.

Ей хотелось, чтобы у них с Грациано получился вечер вроде того, у Микелы. Только сегодня мужчина будет ее.

Она прошла вдоль длинного холодильника, взяла коробку мороженого и уже направлялась к кассе, когда перед ней возник Пьетро Морони. Она слегка прихрамывал, а увидев ее, улыбнулся.

— Пьетро, что случилось?

— Я хотел с вами поговорить.

Пьетро облегченно вздохнул. Наконец-то он ее нашел. Он проехал мимо дома Палмьери, но не увидел ее машины и тогда направился в город (кошмар, теперь ему приходилось передвигаться осторожно, как шпиону, чтобы не нарваться на Пьерини и его банду), но ее нигде не было. А потом, когда он уже собирался возвращаться домой, то увидел ее машину перед магазином. Он вошел, а она тут.

— Почему ты хромаешь, ты поранился? — заботливо спросила она.

— Упал с велосипеда, пустяки, — коротко ответил Пьетро.

— Что случилось?

Надо ей все рассказать, она что-нибудь придумает. Он доверял Палмьери. Посмотрев на учительницу, он, хоть и размышлял о том, что ей сказать, заметил в ней непонятные изменения.