Одним словом, отлил я бронзовую пушечку. Меди у отца с дедом теперь стало заметно больше, потому что они подрядили на её выплавку совсем другого кузнеца, что поселился как раз возле выхода руды. Так что и мне перепало, сколько попросил. Про разные хитрости с литьём я уже знал немало, никакими украшениями баловаться даже не пробовал и сделал примитивный конус снаружи с глухим цилиндрическим каналом внутри. Этот канал сразу вышел у меня идеально гладким — он был сформирован хорошо отполированным стальным стержнем, сразу укрепленным в форме, который после остывания зажало намертво. Извлечь его так и не удалось, и больше я с огнестрелом решил не связываться.

Старшенькому нашему уже четвёртый год и, как и полагается нормальному якутскому мальчишке, на лошади он сидит уверенно. Младший едет то со мной, то с матерью. И все мы, едва погоды уверенно повернули на весну, отправились обследовать реку Селеннях. Снега ещё не собираются таять — положительных температур не бывает даже днём. Но настоящие морозы уже не вернутся и сильных снегопадов ждать больше не следует. Крепкий наст уверенно держит копыта, а если и нет — так глубина снежного покрова невелика. Лошадка ногу не сломает, потому что мы никуда не торопимся. Едем себе потихоньку и ни о чем не тужим.

Движемся мы на север северо-восток. Никакого желания преодолевать отроги Хребта Черского у нас нет. Мы обойдём одну из гряд, а потом, слегка отклонившись к югу юго-востоку, пройдем через понижение во второй.

Скажете — безумие отправляться с маленькими детьми через дикие заснеженные пространства? Хе-хе. Не забывайте, я — якут. Это мой мир. Живу я здесь. Мы не ищем приключений и неторопливо объезжаем то, пробираться через что полагаем рискованным. Во вьюке у нас имеется палатка и тёплые спальники. Маленькая печка и запас провизии. Лошадки прекрасно добывают себе корм прямо из-под снега, а младшего из сыновей Айтал от груди пока не отлучила, потому что мы опять собирались в поездку без коровы, причём в места ненаселённые.

Обычная картина. Русский сказал бы, что инородцы куда-то отправились. Но так уж вышло, что в Нижнеянский острог мы в этот раз заезжать не стали — нет причины делать крюк. Так что о нашей поездке казаки не проведают, а мы поищем, где спрятаться. Что-то подсказывает мне — стоит усилить осторожность. Я нынче весьма состоятелен и, даже не подозревая об этом, мог возбудить зависть в ком угодно. И нет на свете никого, опаснее завистника. Среди просвещённых цивилизованных русских легко обрести неведомого, коварного и могущественного врага, потому что они алчны и амбициозны — иначе что они забыли в этих холодных и неприветливых землях.

Симпатичная погода стоит. Немного ветрено, но мы хорошо одеты, так что едем себе потихоньку и по сторонам поглядываем. Соболя в этих местах встречается много, но задерживаться для охоты нам нынче не с руки. Волчьих следов не замечали и воя не слышали. Одно неудобство — около встречных речек не стоит указателей с названиями. Я в своё время много работал с картами и, в силу рода деятельности, обращал внимание на рельеф. Более того, многие места видел с вертолёта, а память у меня крепкая. Поэтому я не боюсь заблудиться.

Особых происшествий у нас не случается. Вечерняя остановка, разбивка лагеря, ужин, сон. Утром подъём, завтрак, быстрые сборы — и в путь. Рассказывать не о чём. Разве что о всё учащающихся ровных участках — замёрзших озёрах. Их тут особенно много, на любой вкус.

За две недели мы добрались до цели. До реки, что течёт на восток в Индигирку по относительно ровной широкой долине. Таких морозов, как у нас в Верхоянске здесь не случается, зато в среднем по году заметно холоднее.