Правда содержалась в статье Ленина, напечатанной в «Социал-Демократе».

Землячка получила эту газету со странной оказией. Жила Землячка на Сретенке, в дешевых меблированных комнатах, по фальшивому паспорту, под чужой фамилией. Соседям по номерам она говорила, что закончила недавно курсы сестер милосердия и пытается устроиться в какой-нибудь полевой лазарет. Это выглядело достоверно, такое увлечение в те дни было свойственно многим дамам. Никто из товарищей по партии в номера к ней не приходил, для встреч существовали особые адреса и явки. И вдруг одним июньским утром к ней стучатся, открывается дверь и в номер входит экзальтированная пышная дама с таким же пышным кружевным зонтиком.

— Розалия Самойловна, голубушка!

С распростертыми руками дама бросается к Землячке.

— Простите…

— Не смущайтесь, голубушка, я знаю, вы на нелегальном положении, — восклицает дама. — Мы же ведь знакомы!

У Землячки профессиональная память на лица. Да, они встречались… В Женеве! Там Землячка общалась с Сонечкой Любимовой, киевлянкой, студенткой Цюрихского университета. Сонечка и познакомила ее с этой дамой. Жена московского адвоката. Либеральная дама, заигрывающая с революционерами.

— Вы мне так нужны, — продолжала щебетать дама. — У меня к вам поручение из Швейцарии.

— Но как вы меня нашли? — недоумевала Землячка. — Как нашли?

— Очень просто, — охотно объяснила дама. — Встречаю знакомого адвоката, господина Медема, он тоже революционер, раньше он скрывался под псевдонимом Гольдблат, спрашиваю его — не поможете ли вы мне отыскать Розалию Самойловну Берлин? А он говорит: вашу Розалию Самойловну наверняка зовут сейчас как-нибудь иначе, но если только она в Москве, ищите ее в меблированных комнатах или на Сретенке или на Божедомке, все нелегальные большевики там останавливаются. Вот я и отправилась сюда, не беспокойтесь, я не называла вашей фамилии, просто описала вашу наружность, такая симпатичная дама, говорю, в пенсне, и не очень любит разговаривать. Горничная сразу указала мне ваш номер…

Со стороны Гольдблата довольно подло наводить кого бы то ни было на след Землячки, хотя от бундовцев только того и жди.

— Давно вы из Швейцарии? — поинтересовалась Землячка. — И что за поручение?

— Ах, лучше не спрашивайте, — заахала дама. — Все так неожиданно! Путешествовала по Франции, а тут война. Я в Швейцарию, все-таки спокойнее, нейтральная страна. Прожила до весны, а тут деньги на исходе, вижу, пора собираться домой. А как? Вы себе представить не сможете! Через всю Италию до Бриндизи, оттуда в Афины, из Афин в Салоники, из Греции в Болгарию, Пловдив, Бухарест, Кишинев, Киев, и наконец я в Москве!

Землячка посочувствовала:

— Пришлось вам покружить!

— Если бы вы только знали, сколько я перенесла мытарств. А все война. То меня ругают, то приветствуют за то, что я русская… А перед отъездом из Женевы Сонечка спрашивает: вы не встретитесь с Розалией Самойловной? А как же, говорю, обязательно. Тогда у меня просьба, это она мне, передайте ей, пожалуйста, зонтик.

— Какой зонтик? — удивилась Землячка.

— Вот этот! — Дама потрясла своим зонтиком. — Сонечка ручалась, что вы обрадуетесь!

Дама совала зонтик в руки Землячке.

— А на что мне, собственно…

— А вы ручку, ручку отверните, — кудахтала дама. — Какая же вы неопытная! Вас ждет маленький сюрприз…

Дама тут же принялась откручивать ручку и, повернув затем книзу полую палку зонтика, вытряхнула несколько печатных листков.