– Все хорошо, Джим. Выплесни все из себя без остатка.

– Ненавижу вас.

– Хорошо. И это не держи в себе. Выплесни злость наружу.

Почему‑то я рассвирепел еще сильнее. Я обзывал его по‑всякому – на трех языках сразу, но не мог разозлить. Он лишь бесстрастно смотрел и ждал. Я перевел дух, выдавил нечленораздельное карканье – и сдался. Я потерпел поражение. Снова. Двигаться не было сил.

Гора свалилась с меня. Годзилла и медведи отпустили мои руки. Слон слез с груди. Они знали, что беспокоиться больше нечего: у меня осталось слишком мало сил для ненависти. Они снова победили. Во что меня превратят на этот раз?

Я посмотрел вверх и увидел Формана, стоявшего на коленях.

С непроницаемым лицом.

Оно не выражало ничего, но взгляд был пристальным и пронизывающим душу. Как и Деландро, Форман жестом попросил ассистентов, выжидательно сгрудившихся вокруг меня, разойтись по местам и участливо спросил: – Что с тобой, Джим?

– Я не хочу, чтобы мне снова промывали мозги.

– Почему ты решил, что здесь происходит промывание мозгов?

– Потому что уже прошел через это!

– И стал специалистом по промыванию?

– Нет. Да! Не знаю. Но я знаю, что происходит в моей собственной голове! Я больше не хочу оставаться здесь.

– Дверь не заперта, – сказал Форман.

– Можно уйти? – Я сел и огляделся.

– В любой момент. – Выражения его лица нельзя было понять. – Разве что ты дал слово оставаться здесь до конца курса.

– Деландро я тоже дал слово и знаю, чем это кончилось.

– Да, мне известно об этом. Позволь поработать с тобой пару минут?

Я вытер нос тыльной стороной ладони. Бросил взгляд на дверь. Эта уловка мне известна.

– Вы все равно добьетесь своего, что бы я ни говорил. Именно так все и делается.

– Это было «да» или «нет», Джим? Необходимо твое решение.

– Я не желаю, чтобы со мной «работали», – заявил я.

– Хорошо. – Форман отступил назад.

– Э‑э… И это все? Я могу уйти? Он кивнул.

– Я лишь хотел задать несколько вопросов, Джим. Они помогли бы тебе понять, что здесь в действительности происходит. Но если ты этого не хочешь, значит, и не должен быть здесь.

На мгновение я задумался. Ощущение было не из приятных: одна моя половина. хотела направиться прямиком к двери, а другая – послушать его.

– Смогу я уйти после того, как мы закончим?

– Конечно, – сказал Форман. – Если только не передумаешь.

И я решил ответить на его вопросы.

– Ладно. Согласен.

– Спасибо. Может быть, ты пройдешь на сцену? Форман подал мне руку. Я не принял ее. Он словно незаметил моего хамства; просто указал на высокое председательское кресло и потрепал меня по плечу.

– Сядь там. Тебе нужен платок? – Он протянул пакет бумажных салфеток, потом шепнул что‑то на ухо куратору курса, молча стоявшей рядом.

Взяв салфетки, я уселся в кресло с высокой спинкой.

На меня смотрели пять сотен человек, но мне было все равно. Я вытер глаза. Лица сливались в какую‑то смутную стену.

Форман поднялся на помост и встал рядом со мной, забрал пакет салфеток с моего колена и положил его на, кафедру.

– Что ты сейчас чувствуешь?

– Вялость, – ответил я и добавил: – Вообще‑то я в; порядке. Только немного. .. ослаб.

– Хочешь воды? Я кивнул.

Форман достал из‑под кафедры графин и пластиковый стакан. Я жадно выпил воду и отдал стакан обратно.

– Спасибо.