Я сжал горло чуть сильнее.

– Враг или помощник?

– Помощник, – прохрипел он.

– Спасибо. – Я слегка ослабил захват, и он стал ловить ртом воздух. – Это означает, что, когда я отдаю приказ, ты выполняешь его. Правильно?

Он кивнул: – Да… сэр.

– Быстро и без вопросов. Правильно или нет? Он проглотил слюну и постарался кивнуть.

– Знаешь, почему я говорю это?

Парень отрицательно мотнул головой. На лбу у него выступил пот.

– Потому что пытаюсь спасти твою жизнь. Конечно, я допускаю, что она тебе надоела. Если так, пожалуйста, скажи об этом прямо сейчас, чтобы я не путался у тебя под ногами. Обещаю, что вмешиваться не буду. Хочешь умереть – что ж, прекрасно. Обожаю канцелярскую работу – и не пыльно, и безопасно. Но я не желаю, чтобы ты подвергал риску и мою жизнь.

– Да… сэр. – Слова давались ему с трудом.

– Запомни это, рядовой, и дела у нас пойдут просто великолепно. Когда в следующий раз я отдам приказ, ты должен выполнять его так, словно от этого зависит твоя жизнь, договорились? Потому что она таки действительно зависит. Если ты ослушаешься приказа, я оторву твою тупую башку, слышишь?

– Да, сэр!

– И я больше не намерен выслушивать идиотские вопросы – об этом мы тоже договорились, да? Ты не имеешь права задавать их. Ты не стоишь даже дерьма настоящего профессионала. Единственный ответ для тебя: я твой командир и так считаю. Понятно?

– Да, сэр!

Я отпустил его и, отступив назад, сунул пистолет в кобуру.

Мальчишка нерешительно потоптался на месте и стал заправлять рубаху в брюки. Его глаза горели ненавистью, но он помалкивал.

– Валяй, попробуй, – предложил я. – Знаю, о чем ты думаешь. Ну давай. Я не хочу, чтобы между нами остались недомолвки.

Мальчишка опустил глаза. Он ненавидел меня, но ударить не решался…

Неожиданно он шагнул ко мне и выдал хук, который мог бы вышибить душу, если бы я стоял на месте. Но я отступил назад, поймал его за запястье и, дернув на себя, сделал подножку. Он грохнулся плашмя и проехался на брюхе по земле.

Подойдя к нему, я ногой аккуратно перевернул его на спину и протянул руку. Мальчишка, отказавшись от помощи, сел.

Я ухмыльнулся.

– Может, попробуем еще раз?

Он покачал головой. Я снова протянул ему руку. Он опять отказался, поднялся на ноги и стал отряхиваться, всем своим видом выражая затаенную ненависть.

– Как тебя зовут, рядовой?

– Маккейн, – буркнул он. – Джон Маккейн.

– Послушай, что я скажу, Маккейн…

Господи, как же он юн! Шестнадцать? А может, пятнадцать? Мальчишка. Даже усы толком не растут – верхняя губа будто вымазана сажей. И подстричься ему не мешает: жидкие каштановые волосы падают на мрачные темные глаза. Точь‑в‑точь обиженный маленький мальчик.

– В общем, дела обстоят так, – заявил я. – На тебя мне наплевать. Я всегда презирал людей, которые угрожают моей жизни. Но я приложил тебя не поэтому. Просто это самый легкий из известных мне способов научить повиновению, которое в конечном итоге поможет тебе выжить. Ты должен полностью доверять мне, потому что твоя неопытность может прикончить нас обоих. Тебе известен мой послужной список?

– Да, сэр, но… – Он замялся. – Могу я сказать, сэр?

– Давай, не стесняйся.

– Ну… – Обида уступила место затаенной мелочной злобе. – Как я понял, вы должны стать колоссальным бельмом у них на глазу, чтобы получить такое дерьмовое назначение.

– Вот спасибо, режь правду‑матку дальше.