В мгновение ока Друг подсчитал, что на его ладони приходится давление почти в шесть тонн. Однако...

– Мог бы и помочь, – проворчал азиат, обращаясь к худощавому.

– Нет уж, папочка. Теперь твоя очередь.

Давление росло. Но стены не двигались и перенапряженные сервомоторы уже начали пронзительно завывать и дымиться.

Стены остановились.

– Смазки многовато, – кивнул головой худощавый, проведя пальцем по стене и демонстрируя азиату палец, на котором осталась черная отметина.

– Ничего, справимся.

Осушенную ловушку странная пара покинула вовсе уж необычным путем. Худощавый, отойдя на пару шагов, ткнул стенку двумя сжатыми вместе пальцами. Пальцы неминуемо должны были сломаться, подобно соломинкам, но вместо этого в стене, появилась трещина примерно в сантиметр шириной. Азиат вскарабкался на плечи худощавого и сделал еще одну трещину, уже над своей головой, и, всунув в нижнюю трещину пальцы ног, а за верхнюю уцепившись руками, словно лягушка, прилип к стене. На его сухоньких плечах немедленно оказался худощавый.

Потолка они достигли за сорок шесть секунд.

Первым оказался у самого люка ловушки азиат. Друг сразу понял, что дотянуться до стыка раздвижных створок ему не удастся. Но старик, похоже, и не собирался делать этого. Едва заметным движением увенчанного длиннейшим ногтем пальца он проделал в металлической створке солидных размеров дыру. С точки зрения элементарной физики это было абсолютно невозможно. Но датчики не врут...

Мгновенный расчет надежности установленных в подвале систем защиты оказался неутешительным. Общий коэффициент эффективности сложных электронных узлов против вторжения двух бесцеремонных варваров оказался равен тридцати семи процентам.

На системы защиты надеяться было нечего. Оставалось одно – побег.

К счастью, он еще не успел отсоединить тот странный телефонный номер...

* * *

– Время больше терять нельзя, – сообщил Римо, глядя на высившуюся в углу коричневую башню компьютера.

Башня негромко гудела, в стеклянных окошках вращались катушки с лентой. Но лампочки на широченной панели не мигали, и на ядовито произнесенное Римо “привет” коричневая громада никак не реагировала.

– Император хотел получить от этой машины какие то сведения...

– Что ж, привезем ему эти вот ленты и разные там блоки и чипы. Пускай он сам с ними возится. А эту штуку придется отключить.

Римо решительным шагом двинулся к компьютеру. Кивнув в знак согласия, Чиун последовал за ним.

– Где то у него тут должен быть кабель...

– Вот он, – Чиун ткнул носком сандалии серую змею шнура.

– Ну и нечего играть им в футбол. Дерни его, да посильнее!

Пожав плечами, Чиун нагнулся и дернул.

За секунду до того, как прекратилось гудение, на панели мигнули лампочки, и машина – в последний раз – ожила.

– Здравствуйте, Римо. Здравствуйте, Мастер Синанджу. А почему вы здесь? Вы же должны быть в Цюрихееее...

– Мы и есть в Цюрихе, – удивленно отозвался Римо.

– Ax... – Чиун горестно всплеснул руками, глядя на оборванный шнур.

– В чем дело, папочка?

– Ты узнал голос этой машины, Римо?

– Нет, не узнал. А что?

– Это был женский голос.

– Да, вроде... Только конец фразы какой то растянутый.

– Этим голосом разговаривала с Императором его машина.

– Все компьютерные голоса одинаковые, папочка. – Открыв крышку, Римо принялся выдирать из машинного нутра катушки с лентой. – Унесем все, что более или менее похоже на мозги...

– В таком случае тебе придется унести отсюда только меня, – буркнул Чиун, обеспокоенно глядя на развороченную машину.