— Володя! — Жена грозно свела брови на переносице. — Не трепыхайся! Я сегодня из тебя все соки выжму! До обеда мы должны еще деньги найти! Пойми, совсем не обязательно подавать их как языческих богинь. Это аллегория! Жизнь во всей ее красоте через женские образы. Думаешь, я зря в Интернете до трех ночи сидела? Глянь, все распечатала! Тут полно информации о древнеславянских верованиях, даже кое-какие картинки есть. Одних богинь с десяток наберется!

И принялась передавать ему бумажку за бумажкой, не переставая говорить:

— Вот Девана! Очень мощный образ! Молодая, красивая, сильная! Типа амазонки с луком в руках. Покровительствовала охотникам и всему лесному миру! Одевалась в шкуры животных, а на голове носила шапку из волчьей или медвежьей головы.

Кречинский с неохотой придвинул к себе бумаги и принялся рассматривать их со скептической усмешкой на синих губах, покрытых белесой корочкой.

Вера этой усмешки не заметила и продолжала с воодушевлением:

— Или Кострома. Вышла замуж за Купалу, когда же богам открылась истина, что Купала — родной брат Костромы, молодые взялись за руки и бросились с обрыва в реку. Купала погиб, а Кострома стала первой мавкой — прекрасным, но злобным созданием. В лунные ночи мавка принимала облик прекрасной девушки и караулила у берега молодых парней. Понимаешь, Кострома — это образ трагической, но искренней и нежной любви. Символ девичьей чистоты и природной женственности.

Супруг в этот момент оторвал взгляд от бумаг и устремил его вновь в направлении бара. Там ничего не изменилось. Бармен отсутствовал.

— Ты меня слышишь? — с негодованием спросила Вера. — Даже не смотри, денег на выпивку не дам!

— Ну хоть пару глотков! — Голос художника осип, и он едва сдерживал дрожь в руках. — Трубы горят!

— Ладно! — Вера неожиданно подобрела. — Определим фабулу росписи, и куплю тебе шкалик, но при условии, что выслушаешь меня внимательно! Учти, у нас совсем мало времени.

И забубнила снова:

— Смотри, вот Мара — богиня зимы и смерти. Жила во дворце из чистого небесного льда, и ей подчинялись все духи холода и зимы. Водила дружбу с Ягой, женой Велеса. Отдавала Яге души людей, а Яга взамен позволяла ей спускаться в Навий мир, в который, по Сварожьим законам, ни бог, ни живой человек не имели хода. Мара — одна из трех богинь, рожденных из искр, что сыпались от ударов молота Сварога о предвечный камень Алатырь…

Голос Веры звучал монотонно, за окном умирало серое утро, и Кречинского неумолимо тянуло в сон. Но строгий окрик жены вернул его в реальность.

— Что у тебя с лицом? Краше в гроб кладут! Ты понимаешь, идиот, это ж классная задумка! Просто чудо, а не задумка! Так что засунь своих валькирий в задницу и забудь о них на ближайшее время!

— Про валькирий я уже слышал! — огрызнулся Владимир. — Единственно, не тебе, а мне придется эту идею воплощать. Может, Ягу с твоей мамы написать?

— Оставь маму в покое! — взвилась Вера. — Если упустишь этот заказ, я порежу тебя на куски и выброшу собакам. Два миллиона на кону, а он ломается, острит! Не в вашем положении, сударь, разбрасываться такими деньжищами!

— Вера, — Кречинский молитвенно сложил ладони, — не будь наивной! Заказ уйдет в Союз художников. Наверняка к этим малярам Байлагашеву или Зиновьеву. Один — председатель Союза, другой — народный художник России! А я всего лишь заслуженный работник культуры в областном масштабе, да к тому же не член их Союза.

— Не член? — Глаза Веры чуть не вылезли из орбит.