И сегодня, когда он слушал новости о далеком острове Мидуэй, он знал, что через пять-шесть недель Стюарт опять вернется с большим количеством историй в запасе и еще большим количеством улыбок, чтобы ободрить свою семью.

– Эй, принц Хэл, что нового?

Хэл удивленно поднял глаза. Он не слышал тихого стука в дверь. Красивое лицо, обрамленное каштановыми волосами, смотрело на него сверху вниз, губы усмехались над его мечтательностью.

– Не много, – сказал он. – Я только смотрю в окно.

– Ладно. Там не может быть много нового.

Высокая, стройная Керстен Шоу, не церемонясь, вошла в комнату и плюхнулась на кровать рядом с Хэлом, положив ногу на ногу и ласково потрепав его по волосам. На ней были брюки, блузка и легкий свитер, который она завязала на шее. Хэл всегда ощущал себя немного скованно, когда рядом была Керстен, так как она прекрасно говорила и к тому же гибко и грациозно двигалась, что пробуждало в нем какое-то чувство.

Керстен было около двадцати, на четыре года больше, чем Хэлу. Она была неофициальным членом семьи Ланкастеров с тех пор, как Хэл помнил себя. Будучи еще в детском возрасте, она проводила каникулы с Ланкастерами в Ньюпорте и после последней болезни своей матери присоединилась к семье в городе. Ее отец был школьным товарищем Рейда Ланкастера в Йеле и его однополчанином во время Первой мировой войны, и когда он погиб во время войны, отец принял личное участие в судьбе Керстен. Ее мать Дороти, личность не сильная и не рассудительная, была далекой родственницей Ланкастера. Она была счастлива видеть, что он заботится о ее дочери. Когда Дороти умерла, Рейд по душам поговорил с девушкой, которой тогда было уже восемнадцать, и она сказала, что предпочтет быть членом семьи Ланкастеров, чем отправиться к своим родственникам Шоу в Детройт.

Это было оправдано, так как Ланкастеры не одобрили того, что Дотти вышла замуж за члена семьи Шоу.

В общем, Керстен стала жить у Ланкастеров. Она сразу же стала неотъемлемой частью их семьи, хотя и сохранила свою индивидуальность, которая отличала ее от братьев и сестры, впрочем, как и от их родителей.

Она была неотделима от Стюарта, но более как соперник, чем как сестра. Она соревновалась с ним в искусстве езды на лошади, игры в теннис и плавании, не говоря уже о гольфе, где она могла победить его. Она была хорошим атлетом от природы, с длинными гибкими руками и ногами и прекрасным чувством времени.

Когда Хэл подрос, он присоединился к ним в играх, где могли участвовать трое, а также в парном теннисе, когда они могли найти четвертого. Ему всегда казалось, что Стюарт терпеливо относился к Керстен, но недолюбливал ее, в то время как Керстен, почти одного с ним возраста, немного завидовала его положению в семье и стремилась доказать, что она во всем была ему равна.

Между тем, она была очень уверенной старшей сестрой для Хэла, хотя не очень сочувствующей, и Хэл всегда знал, что она была ближе Стюарту, чем ему, как по темпераменту, так и по возрасту.

Несмотря ни на что, это Керстен с ее поэтическим чувством окрестила его «Принц Хэл» в честь его знаменитых сказок, сочиненных вместе с Сибил, и игриво подтрунивала над ним, цитируя шекспировские пьесы о Генри V.

– Доброе утро, любезный Хэл! – кричала она ему, когда он проходил по комнате или спускался к обеду. – Как там дьявол договорился с тобой насчет твоей души?

Или когда они катались на лошади, опять дразнила его:

– Я с тобой, добрый Принц Хэл, помоги мне взобраться на лошадь, добрый королевский сын.

Прозвище «Принц Хэл» утвердилось не только потому, что по своему благородному духу Хэл очень походил на любимого короля Шекспира, но еще и потому, что было в Хэле что-то спокойно героическое и даже чувствовалась способность к самопожертвованию, что оказывало впечатление на всех окружающих.