|
- Это Моэ Цегетти, - пояснил Деннисон, не выпуская толстяка из поля зрения; Моэ остановился и нетерпеливо посмотрел направо, потом налево. - Помнишь его? Ты не мог встречаться с ним... это было до того, как ты поступил на службу. Но ты читал рапорты. - Так это Моэ Цегетти! - на лице Харпера отразился живейший интерес. - Разумеется, я помню его: главный исполнитель и правая рука Большого Джима. Он получил шесть лет и вышел примерно два года назад. Но все это время вел себя смирно, как овечка. Выглядит так, словно стал преуспевающим дельцом. Посмотри, какой прекрасный на нем костюм! Деннисон глянул на Харпера и одобрительно кивнул. - Именно! Интересно, какая буря занесла его сюда? Смотри... слева. Да это же Крамер собственной персоной! Голос диктора известил пассажиров рейса на Вашингтон, что им следует пройти к выходу номер пять. Два федеральных агента проследили за тем, как Крамер приветственно махнул своей толстой рукой, и Цегетти направился в его сторону. Неохотно повернувшись, как гончие, которых заставляют покинуть дичь на свободе, они потащились к выходу номер пять. - Крамер и Цегетти... Комбинация не из приятных, - задумчиво проговорил Деннисон. - Это может обозначать большие неприятности. - Неужели ты думаешь, что Крамер вернется к старому? - удивился Харпер. - С его-то деньгами! Деннисон пожал плечами. - Не знаю. Я все время задаю себе вопрос: почему застрелился Солли Лукас? Лукас был казначеем Крамера... Ну да ладно, возьмем это на контроль. Я предупрежу ребят, как только мы окажемся в самолете. Двадцать один год я мечтаю вывести Крамера на чистую воду. Если он примется за старое... Может быть, у меня и появится шанс. Не подозревая о том, что за ним следили, Моэ пересек площадь и подошел к Крамеру. Мужчины тепло поздоровались. Они изучали друг друга, пристально всматриваясь в лицо напротив. Последний раз сообщники виделись примерно семь лет назад. В отличие от Моэ, Крамер выглядел превосходно: бронзовое от загара лицо, пышущее здоровьем. И хотя на покое старый волк несколько обрюзг, тем не менее все еще находился в форме. Теперь, правда, у него не было легкой пружинистой походки, но это не удивило Моэ: Большому Джиму много лет, а это не те годы, чтобы ходить гоголем. На Крамере был превосходный черно-коричневый гольф, свободного покроя брюки и широкополая белая шляпа. Он был спокоен и уверен в себе. Крамер отметил, что Моэ набрал лишний вес, побледнел. Это заставило его более внимательно глянуть на старого приятеля. Он был неприятно поражен, увидев, как беспокойно бегают черные глазки, в них ясно читался испуг и растерянность. Но, с другой стороны, вид у Моэ был достаточно респектабельный. Правда, что-то уж все чересчур новое. - Рад вновь увидеть тебя, - сказал Крамер, пожимая руку Моэ. - Как дела? Не ожидая железного пожатия, Моэ вздрогнул и слабо вякнул. По сравнению с рукой Крамера его ладонь была пухлой и вялой. Он тоже выразил свою радость по поводу того, что видит Крамера. Двое мужчин подошли к сверкающему черному "кадиллаку". - Это твой, Джим? - спросил пораженный Моэ. - Конечно, но я собираюсь сменить его на новую модель, - небрежно ответил Крамер. - Садись. Элен приготовила шикарный обед по случаю твоего приезда. Я не хочу здесь торчать. |
