|
Затем вернулся в свою убогую комнатушку и сложил вещи в скрипящий ремнями кожаный чемодан, переоделся в новый костюм. Подстригся, сделал маникюр и, посмотрев в зеркало, едва узнал в солидном человеке себя. Взяв чемодан, он направился в госпиталь, а по дороге купил традиционный букетик. Дежурная сестра сказала ему, что мать сегодня не принимает посетителей: у нее сильные боли. Будет лучшим не беспокоить старую женщину. Моэ с тревогой глянул на медсестру и почуял неладное. - Надеюсь, ничего страшного? - Нет, нет! Просто она не очень хорошо себя чувствует, просила никого не впускать. Возможно, завтра ей будет лучше. Кивнув, медсестра ушла - у нее были свои обязанности. Моэ заколебался, но потом медленно двинулся к выходу. Оказавшись на улице, он вдруг сообразил, что до сих пор держит в руке букетик фиалок. Подошел к цветочнице и вернул ей букетик. - Мама неважно себя чувствует. Возьмите цветы. Завтра я подарю ей другие фиалки... Вернувшись домой, он сел на постель и закрыл лицо руками. На улице быстро темнело. Моэ давно забыл молитвы, но добросовестно пытался вспомнить хотя бы одну. Он повторял и повторял, как заведенный: - Святой Иисус, позаботься о моей матери. Заботься о ней: будь с ней все время рядом. Я надеюсь на тебя. Когда радиоприемник этажом ниже вновь начал изрыгать бешеный джаз, он вышел из квартиры и, перейдя улицу, позвонил в госпиталь из будки телефона-автомата. Женский голос сказал, что его матери до сих пор плохо. "Врач? Нет, уже поздний час, и врача в настоящий момент нет". Остаток вечера Моэ провел в баре. Он выпил две бутылки кьянти и, когда наконец вернулся домой, был уже прилично пьян. Глава 3 В четверг утром Крамер завтракал, с аппетитом поедая яичницу с ветчиной; Элен, которая никогда не завтракала, делала ему кофе. Крамер небрежно сказал: - Цегетти прилетает сегодня утром. Я пригласил его на ланч. Элен прекратила возню с кофе и с недоумением взглянула на мужа. - Кто? - Моэ Цегетти. Ты же помнишь его, не так ли? Крамер даже не смотрел в ее сторону. Он взял тост и начал старательно намазывать его маслом. - Ты хочешь сказать - этот мерзавец? Он же сидел в тюрьме, не так ли? - Моэ вышел два года назад, - тихо сказал Крамер. - Завязал. Сейчас это вполне респектабельный джентльмен. Элен резко села. Ее лицо побледнело. - Чего он хочет? - Ничего. У него собственное дело, - Крамер придвинул чашку с кофе к себе. - Он звонил мне вчера: прилетает в Парадиз-Сити по делам. Вспомнив, что я здесь живу, решил повидать меня. Будь с ним мила. - Он негодяй! - Элен была непреклонной. - Джим! Ты же обещал не связываться с этими... людьми. Вспомни свое положение! Предположим, кто- нибудь узнает, что бывший преступник звонил тебе? Крамер с трудом сдерживал раздражение. - Не волнуйся, Элен. Это мой старый друг. То, что он был в тюрьме, ровным счетом ничего не значит. Ну, зайдет на часок... Я же сказал тебе... он приезжает по делам. Элен внимательно посмотрела на мужа, не скрывая недоверия. |
