|
Приезжай ко мне... в Парадиз-Сити. Когда ты приедешь? Моэ с испугом посмотрел на свою поношенную одежду. Это был его единственный костюм... Он знал, как живет Большой Джим. К тому же дорога до Парадиз-Сити стоила около двадцати долларов, а у него нет таких денег. В ресторане не было выходных, и Моэ работал даже по воскресеньям. Но что-то давно забытое возвращалось к нему. Большой Джим и четверть миллиона долларов! Большой Джим был по-своему честен и никогда не подводил его. А что если... Понизив голос, чтобы его не услышал Франчиолли, Моэ быстро сказал: - Я не смогу приехать раньше субботы... Много работы, мне надо передохнуть. - Что у нас сегодня... Вторник? Это очень срочно, Моэ. Как насчет четверга? Такие деньги не валяются на дороге каждый день. Значит, в четверг? Моэ смахнул пот. - Как скажешь, Большой Джим... Я буду в четверг. Он уже боялся, что Франчиолли начнет прислушиваться к разговору. - Вылетай самолетом, - продолжал Крамер. - Я буду в аэропорту. Тебе нужен самолет, прибывающий в 11.43. Я приеду за тобой на машине, и мы пообедаем вместе. О'кей? Моэ понимал, что авантюра кончится тем, что его вытурят с работы, но был рад, что вновь увидит Большого Джима. - О'кей, я буду! - Прекрасно... До встречи, Моэ, - Крамер положил трубку. Моэ сделал то же самое. Франчиолли подошел к нему. - В чем дело? - требовательно спросил он. - Ты собираешься покинуть меня? - С чего вы взяли? - деланно удивился Моэ. - Звонил один знакомый пьяница, я не видел его больше года. Вечно у него всякие глупости в голове... Франчиолли смотрел с подозрением. - Хотелось бы в это поверить, - проворчал он и начал полировать стаканы. День тянулся очень медленно. Магические слова "четверть миллиона долларов" сверлили мозг. Моэ уже ни о чем другом не думал. После полудня он зашел в свою конуру. У него было часа два свободного времени перед тем, как вновь вернуться в ресторан. Моэ действовал с торопливостью человека, ограниченного во времени. Сбросив грязную униформу, он принял душ, побрился электрической бритвой, снял бороду, которую отращивал после выхода из тюрьмы. Надел чистую рубашку и лучший костюм. Пока он приводил себя в порядок, кто-то из жильцов этажом ниже на всю мощь включил транзистор. И если раньше это донельзя раздражало его, то сейчас Моэ не обратил на звук никакого внимания. Но вот туалет закончен, и быстрыми прыжками Моэ преодолел восемь пролетов лестницы, спускаясь с четвертого этажа на первый, и оказался на улице, залитой послеполуденным солнцем. По дороге он купил маленький букетик фиалок: каждый день он покупал фиалки для Долл - это были ее любимые цветы. Троллейбус подвез его прямо к воротам госпиталя. И уже через несколько минут Моэ оказался в палате, заполненной нервными, раздражительными женщинами. Большинство не имело шансов на выздоровление; несчастные злобно наблюдали, как он, поминутно извиняясь, пробирается к кровати своей матери. Всегда, когда он видел мать, сердце его сжималось от жалости. Она с каждым днем словно уменьшалась в росте, а привлекательное лицо цветом все больше напоминало ржавое железо. |
