XIII

Сэр Арчибальд родился в семье небольшого дворянского рода в Суссексе. Его отец приобрел значительное состояние торговлей экзотическими продуктами. С самого детства сэр Арчибальд слышал и полюбил названия жарких стран, дальних островов, очарование которых столь сильно среди английских туманов. Желание увидеть эти страны толкнуло его после успешного завершения учебы на дипломатическое поприще. Его родители одобрили это влечение, достойное джентльмена.

Таким образом, к тридцати годам сэр Арчибальд выполнял функции британского вице-консула на острове Ява.

Когда я узнал эту подробность, я не смог удержаться от изумленного возгласа:

– Вам только пятьдесят лет?

– Пятьдесят два! – сказал сэр Арчибальд. – Что вас удивляет?

Он не понимал причину моего удивления: зеркала ему ни о чем не говорили. Я не настаивал.

В голландской Индии сэр Арчибальд вел приятную жизнь, которую ему предоставили титул, должность, доходы. Конечно, он уже любил виски и карты, но в меру приличий.

Однажды вечером в Английском клубе, выполняя функции председателя за обедом в честь победившей команды в регби, прибывшей из Лондона, сэр Арчибальд, выпив чуть больше обычного, позволил нескольким крепким ребятам, гостям колонии, увлечь себя в танцклуб. Прежде ему ни разу не хотелось его посетить: малайки, китаянки – словом, там были цветные женщины. Но как было сопротивляться приглашению членов команды, оказавших честь Объединенному Королевству?

– Кабачком владел Ван Бек, – сказал сэр Арчибальд. И глухо добавил: – Тоже из хорошей семьи, но сбившийся с пути с детства по своей собственной воле и склонностям.

Ван Бек раболепно бросился к вице-консулу. Трудно было удовлетворить такого посетителя. Он предоставил в распоряжение вице-консула и его гостей все спиртное и всех женщин своего заведения.

Среди женщин была одна китаянка с севера, высокая и красивая, с немного темноватой кожей, но лицо ее не носило ярких признаков Востока, которые сэр Арчибальд, как воспитанный в традициях англичанин, органически не выносил. В этот вечер, в состоянии опьянения, к чему он еще не был привычен, она ему понравилась.

Как он оказался с ней в номере кабаре? Он не мог этого сказать.

Почему в течение нескольких месяцев приходил на тайные свидания с ней, услужливо устраиваемые Ван Беком? На это он также не смог бы ответить.

В итоге китаянка забеременела, и родилась Флоранс.

Возглас отчаяния вырвался у сэра Арчибальда при этом воспоминании, он едва не задохнулся. Он откинул назад свое хрупкое тело, с трудом глотнул воздух и прошептал:

– Вице-консул Великобритании имел незаконную дочь, и эта дочь была метиской, – и это в конце прошлого века, при правлении королевы Виктории.

Сэр Арчибальд молча взирал на меня. Он не находил других слов, чтобы излить свое несчастье.

– Чтобы выпутаться из подобной истории, – продолжал он, – надо было быть невероятно сильным, невероятно ловким. Я не был ни сильным, ни ловким.

Снова последовало молчание. Я пытался представить себе вместо преждевременно состарившегося сэра Арчибальда того, который был во время рождения Флоранс. Он, должно быть, походил на тех молодых английских чиновников, которых я повидал за время своего путешествия: стройных и тщательно вымытых, без глубоких забот, корректных, держащихся на расстоянии и наивных, защищенных от окружения своей гордостью, воспитанием и целым сводом неукоснительных правил, которым они кротко подчинялись. То есть не сопротивляясь ни страсти, ни даже несчастному случаю.

В самом деле, в одно мгновение сэр Арчибальд оказался развратником, сумасшедшим, погибшим.

Естественно, он вверил свое спасение Ван Беку. Ван Бек стал тайным акушером китаянки, потом отправил мать и дочь в горную деревню, гарантировав сэру Арчибальду абсолютную тайну.