|
– Ясно и отчетливо. – Прочь! – сказала мать, направляясь к двери. Джо-Бет попыталась ее остановить, но это было бесполезно. У Джойс был свой план. Она подошла не к двери, а к дочери, схватила ее за руку, притянула к себе и приставила нож к ее горлу. – Я убью ее, – сообщила она существу за дверью. – С Божьей помощью я сделаю это. Попробуй только войти, и твоя дочь умрет. Она держала руку Джо-Бет так же крепко, как недавно Томми-Рэй. Если мать играла, то ее игра заслуживала «Оскара». А если нет – значит, Томми-Рэй, назвавший ее несколько минут назад ненормальной, не ошибся. Яфф снова постучал в дверь. – Дочь? – Ответь ему! – сказала мать. – Дочь? – … Да… – Ты боишься за свою жизнь? Скажи мне честно. Я люблю тебя и не хочу причинить тебе вреда. – Она боится, – сказала мать. – Пусть скажет она Джо-Бет не колебалась с ответом: – Да. Да, боюсь. У нее нож, и она… – Ты будешь полной дурой, если убьешь то единственное, ради чего тебе стоит жить. Но ты сделаешь это, так ведь? – Я не отдам ее тебе. По ту сторону двери воцарилось молчание. Потом Яфф произнес: – Ладно. – Он тихо засмеялся. – Всегда есть завтра. Он еще раз толкнул дверь, словно хотел убедиться, что она действительно заперта. Затем смех и стук стихли, и раздался утробный звук – стон неведомой твари, рожденной в страдании и знавшей со своего первого вздоха, что от мучения не избавиться. Этот больной стон вызывал ужас не меньший, чем угрозы и искушения. Постепенно он стал удаляться. – Уходит, – сказала Джо-Бет. Мать все еще держала нож у ее горла. – Он уходит. Мам, отпусти меня. Пятая ступенька лестницы дважды скрипнула, подтверждая слова Джо-Бет. Значит, их мучители покидали дом. Однако прошло еще тридцать секунд, прежде чем мать ослабила хватку, и еще минута, прежде чем она отпустила девушку. – Он вышел из дома, – сказала Джойс. – Но не уходи пока. – А как же Томми? Нужно его найти. Мать покачала головой. – Поздно. Мы его потеряли. – Надо хотя бы попытаться. Джо-Бет открыла дверь. К перилам лестницы было прислонено нечто, и это могло быть только делом рук Томми-Рэя. В детстве он вечно мастерил для сестры игрушки из того, что попадалось под руку. Его куклы всегда улыбались. Теперь он соорудил новую: отец семейства, составленный из продуктов. Голова из гамбургера с продавленными пальцем дырками-глазами; ноги и руки из овощей; торс из пакета молока – его содержимое сочилось по прикрепленному между ног стручку перца и двум чесночным головкам. Джо-Бет рассматривала грубую поделку, а лицо-гамбургер глядело на девушку. Оно не улыбалось. Впрочем, у него не было рта. Только две дырки для глаз. Вытекавшая молочная сперма испачкала ковер. Мать была права Томми-Рэй потерян. – Ты знала, что этот ублюдок вернется, – сказала Джо-Бет. – Я догадывалась, что он вернется. Но не за мной. Я была для него просто утробой, как и остальные… Из «Лиги девственниц»? – Откуда ты знаешь? Ох, мама… Да я с детства слышу об этом. – Мне тогда было так стыдно, – сказала мать. Она закрыла лицо рукой; другая рука, по-прежнему сжимавшая нож, беспомощно повисла вдоль тела. |
