|
Исполненная, как всегда, энтузиазма, Марго ждала меня в аэропорту, и по дороге в университет я просветил ее относительно важности дьюкской коллекции приматов. - Но если они так чертовски важны, - последовал естественный вопрос, - почему университет не желает их содержать должным образом? - Понятия не имею. Могу лишь предположить, что бывшие его питомцы больше заинтересованы в поддержке местной футбольной команды, чем каких-то там вонючих лемуров. - Ну, знаешь, это просто позор, если коллекция в самом деле так важна, - воинственно заключила Марго. Прибыв на место, я обнаружил, что для нас, как говорится, расстелили красную ковровую дорожку. Сразу же началась экскурсия в сопровождении гогочущих профессоров. Три часа я пребывал в своей стихии, переходя от клетки к клетке и любуясь дивными животными - яркими, как флаг, рыжими вари, сидящими в ряд этаким декоративным бордюром кольцехвостами, сифаками, одетыми в светлую серебристую шерсть, с огромными золотистыми глазами на бархатно-черной мордочке - ни дать ни взять старинные детские игрушки "мартышка на ласточке". Были тут и лемуры-монгоц с мехом разных оттенков шоколадного цвета, чьи светлые глаза почему-то придавали им хищный вид, карликовые лемуры, пушинками порхавшие по воздуху в своих клетках, на голове величиной с грецкий орех - большущие глаза цвета топаза и тонкие лепестки ушей. За ленчем мы только и говорили что о лемурах, и я видел, как бедняжка Марго скучнеет под напором научных словоизлияний. Да я и сам довольно туго соображал после длительного перелета. Перекусив, мы еще два часа пообщались с лемурами; наконец мы с Марго побрели обратно в свой мотель, памятуя, что добрейшие профессора устраивают вечером званый обед в нашу честь. - Честное слово, не выдержу, - жалобно произнесла Марго. - Вообще-то я не против, но я и половины не понимаю из того, что они говорят. Эти люди всегда употребляют такие многосложные слова? - Всегда, - печально отозвался я. - Сразу видно, ты не привыкла общаться с учеными людьми, которые не водят знакомства с такими невежественными простолюдинами, как мы с тобой. - Не знаю даже, как я вынесу этот обед, - сказала Марго. - А тебе и не обязательно приходить. Обед-то ведь в мою честь. Мне придется пойти, а ты можешь сказать, что подвернула ногу или еще что-нибудь. - Нет, милый, - мученическим тоном возразила Марго, - я оставалась тебе верна до сих пор, не изменю и сегодня вечером. - Зайди в мой номер перед выходом, и я налью тебе стаканчик, чтобы настроить на нужный лад для вечеринки, - заключил я. Мы и впрямь попытались настроиться при помощи бутылочки виски и явились в дом, где был назначен прием, порозовевшие и полные поддельного благодушия. К счастью, остальные гости уже успели пропустить по два-три стаканчика (таких размеров, какие увидишь только в США), а потому наше появление прошло незамеченным. Все профессора пришли со своими женами, кои тоже изъяснялись многосложными словами. Куда до них нам с Марго... Ее лицо выражало полную растерянность, да я и сам лихорадочно озирался в поисках укромного уголка, когда мой взор вдруг остановился на весьма привлекательной молодой женщине, которая сидела на мягком пуфе, потягивая какой-то напиток. Посмотрел на ее пальцы - колец нет, посмотрел кругом - нет ли вблизи ее какого-нибудь исполненного собственнических чувств мускулистого молодца. Никого. Одна из милых мне черт Америки - вы можете подойти к незнакомке и представиться, не опасаясь, что она лишится чувств от ужаса. И я не стал мешкать. - Привет, я - Джерри Даррелл. - Знаю, - сказала она. |
