|
- Но я же не виноват, что мой багаж потерялся в Париже! - Не станешь же ты объяснять ей это. Она решит, что ты всегда выглядишь точно старьевщик. Наконец одежда Тома вернулась, уже не такая похожая на посылку с театра военных действий в Крыму, и, пока он одевался, я вкратце просветил его насчет придворного этикета. - Не забудь поклониться, когда она подаст тебе руку. И называй ее либо "ваша светлость", либо "ма-ам". - "Ма-ам"? - переспросил Том. - Ну да, это сокращенное "мадам". - А можно, я стану называть ее миссис Ренье? - Ни в коем случае. Держись лучше за титул "ваша светлость". Мы заняли места в такси и поднялись на холм, откуда глядит на сверкающую гладь Средиземного моря сказочный розовый дворец. У ворот нас остановил строгий часовой в форме, какую мог носить кто-то из героев оперетты "Нет, нет, Нанетт" или еще какого-нибудь экзотического мюзикла. Нас проводили в обитель секретаря княгини и попросили подождать минутку. - Классный особнячок, - заметил Том, созерцая мрамор и золоченую резьбу на дереве. - Ради Бога, не забудь, что я тебе говорил, - сказал я, считая, что Том, как председатель нашего американского Совета, должен первым приветствовать княгиню. Секретарь открыл дверь, и нас провели в кабинет. Ослепительно красивая и элегантная княгиня поднялась из-за рабочего стола и направилась к нам улыбаясь. И тут я с ужасом увидел, как Том приветственно машет ей рукой. - Привет, Грэйс, - сказал он. Стремясь исправить положение, я поспешил взять слово. - Ваша светлость чрезвычайно добры, что нашли время для нас, - пролепетал я. - Разрешите представить вам доктора Лавджоя, председателя нашего американского Совета, а моя фамилия Даррелл. После чего мы сели вместе с княгиней на широкий диван и попытались рассказать ей про цели нашего Треста. Как ни терпеливо внимала княгиня, я не сомневался, что услышу отрицательный ответ на нашу просьбу. Ее светлость приняла нас только ради своей дружбы с Нивеном и теперь подыскивает вежливые слова для отказа. Пришло время выкладывать козырную карту. Только она заговорила про обилие всяких обязательств, а "...потому вряд ли...", как я положил ей на колени большой снимок нашего новорожденного горилленка, лежащего на животике на белом махровом полотенце. Остановившись на полуслове, княгиня восторженно вскрикнула будто школьница. "Утю-тю-тю" не сорвалось с ее губ, но я чувствовал, что еще немного, и она начнет сюсюкать. - Ваша светлость, - сказал я, - перед вами как раз одно из тех животных, которым мы стараемся помочь выжить. - О, какая прелесть, - проворковала она. - В жизни не видела ничего прелестнее. Можно, я покажу этот снимок мужу? - Он ваш, я специально привез его вам. - О, большое спасибо, - произнесла она, не отрывая от снимка глаз, отуманенных нежностью. - А теперь скажите, чем я могу вам помочь. Покидая дворец десять минут спустя, мы могли поздравить друг друга с тем, что патронессу американского филиала нашего Треста зовут ее светлость Грэйс, княгиня Монако. - Я знал, что фотография горилленка добьет ее, - торжествующе сказал я Тому, когда мы садились в такси. - Все женщины, кому я показываю этот снимок, сходят с ума. Действует на их материнский инстинкт. - А по-моему, твой снимок тут ни при чем, - отозвался Том. |
