– Почему ты не хочешь поверить мне? – прошептала она с болью в голосе, – Я говорю правду.

Он обернулся и увидел, что она, опираясь на бревенчатую стену хижины, приподнялась. В ее глазах застыли ожидание и страх. Она молила о чем-то. Но о чем? Чего она хотела от него? Невероятным усилием воли он выдержал болезненный, тревожный взгляд ее голубых, как летнее небо, глаз.

– Я тоже говорю правду, Энни Вэлс. То, что я никогда не встречал тебя раньше, так же очевидно, как и то, что я говорю с тобой сейчас.

Она не может быть той, за которую выдает себя. Та девушка погибла, упокой ее, господь. Она мертва. Ее кровь на его руках. Чейс был за рулем, когда джип, перевернувшись, летел с шоссе.

Он пытался вызвать в памяти образ той девушки, чтобы доказать себе самому, что она не могла быть ею. Но перед ним всплывали лишь нечеткие, смутные очертания... Лихорадка, большой жар, бред и прочие страдания, которые он пережил позже, раскололи его рассудок. Автомобильная авария поставила крест на службе, оставив его ни с чем. Он сказал Энни Вэлс правду. Но не всю. Он не мог вспомнить девушку, которую спас, а затем погубил. Он не мог вспомнить даже ее имени.

– Тогда я докажу тебе. Спрашивай, что хочешь.

– Я и намерен все выяснить, – заметил Чейс.

У него не было привычки терроризировать беззащитных женщин, но сейчас он собирался получить честный ответ, даже если придется запугать ее.

Чейс работал на Ассоциацию Скотоводов, с тех пор как обосновался в Вайоминге. Он сталкивался со многими конокрадами, а пару из них даже прикончил. Он был уверен, что справится с маленькой незнакомкой.

– Продолжим, – сказал он спокойно, взяв обрез со стола. Он потер стволом о джинсы, как бы полируя металл. Случайное, непреднамеренное движение – и в маленькой комнате нависла зловещая тишина. – И разберемся, наконец, в этой чертовой истории. – Голос его был тверд.

Энни боялась вздохнуть. Ее всегда пугала желанная встреча с Чейсом, но такого ее израненная душа не предвидела. Казалось невозможным, что он совсем ее не помнит. Как можно забыть все, что между ними произошло?.. Ей никогда не уйти от воспоминаний, сколько бы ни жила. Она поняла, что спасение сейчас только в одном – рассказать все, как было.

– Твоя рана загноилась, – заговорила она как можно спокойнее. – Инфекция смертельно опасна в субтропиках. Ты мог умереть от заражения, и я отвезла тебя к священнику.

– Зачем? Последнее причастие?..

– Тот священник был лекарем до принятия сана. Он знал целебные травы, поил тебя разными настоями от лихорадки, а потом сделал из собранных в джунглях растений бальзам для твоей раны. Когда ты терял сознание, падре зажигал свечи и молился.

– Это о-очень помогло, – заметил Чейс сухо.

– Не торопись насмехаться. Ты ведь жив.

Она волновалась, беспокойно прикрывая вырез кофты.

– Он предложил помощь и мне. Без документов я не смогла бы доказать свое американское гражданство. А он как священник имел доступ к некоторым документам.

– Каким документам?

– В данном случае это свидетельство о браке, – сказала Энни, следя за его реакцией. – Если муж американец, я автоматически получала гражданство. Останови нас военные или даже повстанцы, они не смогли бы арестовать меня, твою жену. А без документов я никто.