Там без перерыва скрипел ворот, голые люди обливали друг друга холодной водой, смывая грязь и нечистоты.

    -  Степан, - позвал я, высмотрев среди них мощную фигуру кашевара, - кончай париться, у нас срочное дело.

    Запорожец тотчас окончил водные процедуры и как был голым, подошел. От его кожи шел пар.

    -  Как ты? - спросил я.

    -  Живой, - ответил он, стирая ладонями с тела воду.

    -  Сможешь драться?

    -  С кем?

    -  С помещиком, конечно. У него в избе мой друг, его нужно выручить.

    -  С этим… - он запнулся подбирая самый веский, всеобъемлющий термин, не нашел подходящий и опустил слово, - с этим я и мертвым…

    -  Тогда одевайся нам нужно торопиться, уже светает.

    -  Мужиков позовем? Они уж так до барина люты!

    -  Можно, только поторопитесь, - еще раз напомнил я. - Возьмем их тепленьким.

    Степан кивнул и вернулся к колодцу. Ворот скрипнул последний раз и затих, потом зазвенела цепь, и я услышал, как тяжело рухнула в воду заборная бадья. Белые фигуры засуетились и начали спешно одеваться.

    -  Вот видишь, - сказал я подошедшему крестьянину, - целое воинство набирается.

    -  Оно конечно, - согласился он, - только у нас даже дубин нет. С голыми руками против сабель много не навоюешь. Тут холопы - гайдуки все как на подбор, сытые и здоровые.

    Я отметил, что он сказал, не «у вас», а «у нас», но комментировать не стал.

    -  Ладно, начнем, а там видно будет, - решил я, хотя сам не терплю никаких непродуманных, спонтанных действий.

    Спешно одевшись, бывшие пленники обступили гурьбой, ждали распоряжений.

    Наступал, как говорят в таких случаях, час Икс. Теперь от меня во многом зависела жизнь этих людей, а даже простого плана, что и как делать не было.

    -  Кто-нибудь знает барскую избу? - спросил я.

    -  Я знаю, - ответил широкоплечий человек с заросшим черной, как смоль щетиной лицом, - был у боярина в холопах.

    -  Сможешь показать, где там, что?

    -  Почему не показать, - спокойным, даже зловещим голосом, ответил он, - Не только покажу, сам Афанасию Ивановичу красного петуха подпущу, пусть изверг погреется.

    -  Нельзя его просто так сжечь, - покачал я головой, - там Гривов, мужик которого вечером на пытку увели. У барина семья есть?

    -  Как не быть, - ответил заросший холоп, - семья справная, жена, детки, четыре дочери и три сына.

    -  Ну, вот видишь, как можно невинных детей губить! Придется брать избу приступом.

    -  Все они одного змеиного семени, вырастут такими же как отец кровопийцам станут! - угрюмо, пробурчал он.

    Я не стал разворачивать дискуссию, задал конкретный вопрос:

    -  Охранники, где ночуют, в той же избе?

    -  Нет, как можно, у них свои две избы рядом с боярской. В одной я жил, - сказал он с нескрываемой горечью.

    За что его отлучили от власти и посадили в темную, расспрашивать времени не было. Я попросил:

    -  Что же, веди, показывай.

    Мужики молчаливой гурьбой пошли к воротам, там начали сноровисто разбирать частокол, вооружаясь жердями.