-  Убили! - воскликнул он, оборачиваясь ко мне. - Меня убили!

    Я не понял, к чему он это сказал, имея в виду, что не успел достать саблей и значит уже никак не мог убить.

    -  За что? - опять воскликнул он, вполне нормальным человеческим голосом и начал валиться на спину. Только когда он упал, я увидел, на его груди красное пятно. Диким голосом закричала жена. Афанасий Иванович еще пытался что-то сказать, приподнялся, опираясь рукой о ступень, но рука подламывалась, а кровавое пятно на груди делалось все больше. Несмотря на драматизм ситуации, он выглядел смешно: из-под задравшейся рубахи торчали толстые голые ноги, которыми он сучил, будто ехал на велосипеде.

    Только оторвав от него взгляд, я разглядел убийцу, незнакомого мужика с бердышом. Он еще продолжал держать его наперевес, скаля крупные, ровные зубы. По одежде убийца не походил на крестьянина. На нем был красный кафтан и сдвинутая на бок стрелецкая шапка. Наши взгляды встретились, он почему-то мне весело подмигнул и закричал тревожным, срывающимся голосом:

    -  Бей боярина и все его семя! Смерть им!

    Толпа во дворе как по команде заревела. Я хотел крикнуть, остановить людей, чтобы предотвратить бессмысленную бойню, но в нас полетели камни. Один ударил меня в грудь, заставив невольно отшатнуться назад. Камень был большой, но брошен слабой рукой, так что я почти не почувствовал боли.

    Внезапно оборвался зычный рев помещицы, матрона схватилась за голову и рухнула прямо в руки взбунтовавшейся черни. Это на секунду задержало толпу, и мы успели отступить в сени. Я увидел, как над телом упавшей женщины поднимаются кулаки и палки, постом захлопнул дверь.

    -  Мама, мамонька моя! - завизжала девочка лет одиннадцати, пытаясь выскочить наружу. Остальные дети молча отступали по узкому проходу внутрь дома.

    -  Марья, назад! - крикнула Дарья сестре, схватила ее за плечо и потянула за собой в покои. Девочка отбивалась и так кричала, что мне стало за нее страшно.

    -  Что это было? - спросил меня казак, отирая со лба кровь. Ему повезло меньше чем мне, и камень попал точно в голову.

    -  Сам не пойму, наверное, бунт.

    -  Что будем делать? - спросил он, прислушиваясь к воплям во дворе.

    -  Пока не знаю, - ответил я, пытаясь осмыслить, что собственно, произошло, почему камни полетели и в правых и виноватых, - видно придется сражаться!

    Во входную дверь снаружи уже ломились, гулко били по доскам дубинами.

    -  Ну, я их! - свирепо сказал запорожец, собираясь выскочить наружу.

    -  Не нужно, Степа! - испугано остановила его, вернувшаяся в сени, дочь помещика.

    «Уже Степа! - подумал я, - и когда они только успели так близко познакомиться!».

    Девушка была права, с саблей и кинжалом против разъяренной толпы не повоюешь.

    -  Есть у вас в доме оружие? - спросил я детвору, испуганно жмущуюся в проходе.

    -  Там есть, - подал голос мальчик лет семи, указывая вглубь дома.

    -  Вы все идите к себе, - велел я малолетним Кошкиным, - а ты с нами!

    Дети послушно выполнили приказ, а мы пятеро, с нами осталась Дарья, бросились разбираться с местным арсеналом.

    Афанасий Иванович относился к обороне своего жилища серьезно. В кладовке, которую нам указал мальчик, чего только не было: бердыши, пики, сабли, даже две заряженные пищали. Это была самая ценная находка.

    Степан и Гривов, начали выбирать себе оружие, я схватил здоровенную, двухпудовую пищаль и отнес ее в подклеть, служившую пыточной камерой.