Кузьма что-то вякнул, но мне уже было не до него. К нам уже подошла следующая парочка. Я сел на корточки возле оглушенного стражника, рассчитывая на то, что они в темноте перепутают меня с Кузьмой. Охранники остановились шагах в двадцати и стояли, обнявшись, видимо, ища друг у друга поддержки, а может быть, просто, боялись подойти. Узнать своего обидчика я не смог. Мало того, что было темно, видел я его только мельком, да еще и сидящим верхом на лошади.

    -  Кузьма, ты чего шумел, что Спиридоша помер? - зыбким, пьяным голосом спросил один из мужиков.

    -  Пойди, да сам посмотри, - неестественно тонко, как будто его уже лишили мужского естества, ответил тот.

    -  Посмотрю, - почему-то, капризно заявил мужик. - Как так он мог помереть, когда мы с ним еще не допили!

    Он оставил товарища и, качаясь, направился ко мне. Второй же остался стоять на месте, и мне это очень не понравилось.

    -  Ну, чего тут? - спросил мужик, наклоняясь над лежащим телом. От него так разило брагой, что мне пришлось отстраниться от запаха. Он стоял, качаясь как дерево на ветру, почему-то бессмысленно хмыкал, что-то бормотал, потом громко сказал:

    -  Так он просто спит, а ты, дурашка, крик поднял, - объяснил он мнимому Кузьме. - Бабы тут где? - перешел он на другую более интересную тему, пытаясь в темноте рассмотреть лежащих на земле людей. - Бабы, пошли со мной, я вам калача дам.

    Кузьма что-то пискнул и тут же затих. Я тоже мочал.

    -  Ну, ты долго еще? - крикнул оставшийся за кольцом пленников человек.

    -  Сейчас иду, - ответил тот. - Селиван, видать перепил. Заберем или пусть тут проспится?

    -  Еще чего, таскать его! Веди баб! Которые будут ломаться запорю!

    -  Всех брать? - спросил он.

    -  Какие помоложе. Их там много?

    -  Кто их разберет, впотьмах не разглядеть!

    Эти сволочи говорили о живых людях так, будто выбирали на рынке скотину. Я встал на ноги, и мы оказались с мужиком лицом к лицу. Он удивился при виде незнакомого человека, даже придвинулся, что бы лучше рассмотреть. Потом крикнул товарищу:

    -  Пантелей, а это не Кузьма!

    -  А кто? - живо откликнулся тот.

    -  Кто его знает, - успел ответить мой оппонент, после чего я ударил, так же как и Селивана точно в солнечное сплетение. Кулак как в перину погрузился в мягкий живот. Мужик хрюкнул, как сноп свалился на землю и захрипел.

    Пантелей, несмотря на темноту, сумел что-то разглядеть. Он медленно пошел в мою сторону. Я стоял на месте, ожидая, когда он войдет в ловушку. Однако он понял, что здесь что-то не так, и остановился на безопасном расстоянии.

    -  Ты кто такой? - спросил он удивленным, но нимало не встревоженным голосом.

    -  Иди сюда, тогда и познакомимся, - предложил я.

    -  А не боязно? Смотри, потом жалеть будешь! - пригрозил он, пытаясь нагнать страх решительным угрожающим голосом.

    -  Ну, это мы еще посмотрим, кто пожалеет, как бы ты первым не заплакал, - нарочито насмешливо ответил я, стараясь вывести его из равновесия.

    -  Ладно, погоди, я сейчас вернусь, - подумав, сказал он, - тогда и посмотрим, кто заплачет!

    Дать ему уйти было нельзя, пришлось рисковать:

    -  Что один на один, боишься?

    -  Чего мне бояться, иди ко мне, посмотрим…

    В руках у меня было два ножа, короткий свой и длинный Кузьмы.