-  Не… Скажешь тоже…

    -  Ладно, ты мне не мешай, я Полкана лечить буду. Иди, помойся и поешь. О своем Юниксе потом расскажешь. Тебе стрельцы ничего плохого не сделали? Ну, в смысле, не обидели, - напоследок спросил я.

    -  Не, один правда попытался, так я его так заколдовала, что теперь он до конца жизни больше ни одной бабы не обидит, - хихикнула она.

    Ульяна ушла, а сел прямо на землю, благо состояние платья это позволяло, уложил рядом пса и провел легкий сеанс экстрасенсорной терапии. Долго заниматься этим на глазах у всех было нельзя. Судя по моим внутренним ощущениям, Полкана сильно избили, скорее всего, палками, но ничего опасного для его жизни, я не почувствовал.

    -  Все, вставай, - сказал я ему, - жить будешь.

    Теперь он встал довольно легко и больше не качался. Я тоже поднялся с земли, и мы вместе пошли к господской избе. Непрошенных гостей здесь видно не было. Возле дома праздно шаталось только несколько дворовых. Один из них мне сказал, что все стрельцы в гостевой избе. Стряпухи отнесли им туда еду, и теперь они, скорее всего, обедают.

    Все как-то начало образовываться, нервное напряжение отпустило, и я решил передохнуть.

    Глава 20

    Марфа, спала, глубоко зарывшись в перину. Я на нее полюбовался и чтобы не разбудить, на цыпочках пошел к дверям, но она проснулась и спросила, кто шумел внизу.

    -  Дворовые решали, что им делать дальше, - ответил я. - Пока все тихо, поспи еще.

    -  А ты сейчас куда?

    -  Схожу к Дарье и Степану, узнаю, как у них дела.

    -  Может, останешься? - невинным голосом спросила девушка и так сладко потянулась, широко разводя руки в стороны, что я чуть не поддался соблазну и не вернулся к ней. Однако чувство долга победило.

    -  Не могу, - не скрывая сожаления, ответил я, - мне нужно быть наготове. На нашу голову еще стрельцы свалились. Да, знаешь, Полкан вернулся. Его стрельцы в волчью яму поймали.

    -  Вот чудесно, - обрадовалась девушка, вскакивая с постели, - значит, он теперь с нами останется?!

    -  Хорошо бы, - ответил я, и с трудом отведя от нее взгляд, пошел разбираться с Дарьей Кошкиной.

    Сироты в полном составе оказались в господской светлице. Малыши возились на полу, бегали по лавкам, сестры-погодки отделились от мальчишек и маленькой сестренки, спрятались в углу и обсуждали важные девчоночьи проблемы. Особой грусти по родителям я ни у кого не заметил. Дарья и Степан сидели рядышком возле дальнего окна, подальше от шалящих детей, и о чем-то разговаривали.

    Я подошел к ним и, похоже, помешал. Степан даже крякнул с досады. Видимо, все у них решалось и без моего участия.

    -  Я на минутку, - успокоил я запорожца, - хотел вам сказать, что приехали стрельцы, пригнали беглых крестьян. Я их выкупил. Их покормили и отправили мыться.

    -  Кого отправили мыться, стрельцов или крестьян? - рассеяно спросила девушка.

    -  Крестьян. Ну, не буду вам мешать.

    -  Погоди, - остановила меня Дарья. - Мы тут со Степой говорили, что бы он со мной… с нами остался, - она посмотрела на парня, тот смутился, покраснел и спрятал глаза. - А он не хочет…

    -  Не могу я, мне в Сечь нужно вернуться, - обреченным голосом сказал он.

    -  Мне трудно без мужской помощи, - продолжила девушка.