По самаритян Ивану Степановичу говорить было неинтересно, он пытался понять тайный смысл моего предложения.

    -  Обет, что ли такой дал?

    -  Ну, пусть будет обет, - согласился я.

    Он задумался, потом покачал головой:

    -  Нет, на такое наши мужики не согласятся. Вот если деньги в рост дашь, то может, кто и возьмет. И то навряд ли. Тебя никто толком не знает, мало ли что с этого будет.

    Пожалуй, я и, правда, поторопился с благотворительностью.

    -  Нет, такое не для нас, - закончил он.

    -  А если я тебе деньги в рост дам, а ты уже будешь ссужать ваших мужиков? - спросил я, уже из спортивного интереса, пытаясь найти хоть какой-то выход из неразрешимой ситуации.

    -  Нет и так нельзя, а вдруг я с ними сбегу!

    -  Да зачем же тебе сбегать, если я отсюда навсегда уеду! - начиная сердиться, воскликнул я.

    -  Ну да, а потом от тебя доверитель придет и обдерет всех как липку! Ты не думай, мы тоже свою голову на плечах имеем!

    Против такого аргумента возразить было нечего. Если не веришь даже сам себе, то, как поверишь другому человеку. Какое-то время мы сидели молча, потом Иван Степанович спросил то, ради чего и затеял этот разговор:

    -  Люди болтают, что здешняя боярышня за твоего друга-казака выходит?

    -  Я пока точно не знаю, но, похоже, что так. Они друг другу нравятся, может быть, и повенчаются.

    -  Если так, то ты бы поговорил с ним, пусть возьмет нас под свое крыло.

    -  Хорошо, поговорю, - пообещал я, вставая. - Только зря ты от моей помощи отказался. Я ведь тебя никогда не обманывал.

    -  Оно конечно, - смутился крестьянин, - только боязно, как так вдруг ни за что, ни про что… Ты уж не обижайся, мы как-нибудь сами справимся. Не первый раз.

    -  Ладно, удачи вам, - сказал я, подавая на прощанье руку.

    -  Удача нам не помешает, - согласился Иван Степанович. - Спасибо тебе за все.

    Мы распрощались, и отправился навестить стрельцов. Их пребывание в имении по-прежнему было опасно. Они уже отобедали и отдыхали в гостевой избе. Возле входа дремал на солнышке только дежурный. Я не стал его беспокоить и вернулся к Марфе.

    Девушка оставалась в теремной светелке, сидела возле окна и расчесывала волосы. Увидев меня, стыдливо накинула на голову платок.

    -  Ты пообедала? - спросил я.

    Она кивнула. Про качество еды я спрашивать не стал, сел рядом с ней на лавку. Марфа привычными движениями торопливо повязывала свой старушечий платок. Убеждать ее, что я не боюсь вреда от женских волос, было бесполезно.

    -  Нам нужно поговорить, - дождавшись, когда она окончит туалет, сказал я.

    Девушка тревожно посмотрела мне в глаза, видно решила, что я опять начну спроваживать ее к отцу. Меня так вымотали события и волнения этого дня, что спорить и что-то доказывать, сил просто не осталось.

    -  После похорон мне нужно будет отсюда уходить, - начал я, не глядя на Марфу, - сегодня я встретил девочку, которая отведет в то место, куда я никак не мог попасть.

    Она молча слушала, ничего не спрашивая и не перебивая.

    Я замолчал, не зная как ей объяснить, кто я на самом деле такой и почему мне необходимо исчезнуть.

    -  Марфа, я не тот человек, - начал я, потом поправился, - не такой человек… Короче говоря, я не простой человек…

    -  Я знаю, - неожиданно сказала она.