Вдруг рядом со мной звякнула цепь. Я проснулся, открыл глаза и попытался рассмотреть незваного гостя. Человек двигался медленно, придерживая свои звонкие оковы. Вслед за ним видимо тянулась общая цепь, и прикованные к ней люди тоже переползали следом. Когда он приблизился вплотную, я узнал доброхота напоившего меня водой.

    -  Эй, - негромко окликнул он, - ты как, живой?

    -  Живой, - ответил я.

    Теперь, когда настала ночь, обманывать и прикидываться умирающим больше не имело смысла. Я уже вполне пришел в себя, и оставаться в плену до утра не собирался.

    -  Идти сможешь? - опять спросил он, ложась рядом со мной.

    -  А что? - вопросом на вопрос ответил я.

    -  Уходить надо, другой возможности не будет. Завтра всех нас продадут…

    -  Как это продадут? Кому?

    -  Кто больше заплатит, - невидимо во тьме, усмехнулся он, - покупают обычно в далекие места. Запишут в крепость, и поминай воля. Меня уже второй раз ловят…

    -  А кто они такие? - спросил я, имея в виду не покупателей, а здешнюю братву.

    Доброхот понял правильно.

    -  Эти, - он посмотрел в сторону костра, - такие же, как мы, простые мужики. Набрали из них охотников вот они и ловят бродяг. А главных хозяев я не знаю.

    -  Ты про Пантелея что-нибудь слышал? - попытался я выяснить что-нибудь о своем обидчике.

    -  Нет, сам не встречал, его Федька знает, вон тот крайний, что в колодках. Пантелей его и поймал. Хочешь, сам спроси. Только позже, сейчас те напьются, - он, должно быть, посмотрел в сторону костра, - за бабами придут. Пока они будут тешиться, нужно попробовать уйти. Ты один без цепи, значит, тебе идти впереди.

    Мне идея не понравилась. Всю нашу скованную компанию снова поймают в лучшем случае завтра к обеду.

    -  Вы так и собираетесь бежать с цепью и в колодках? - на всякий случай уточнил я.

    -  Здесь рядом лес большой, уйдем подальше, может, и не догонят, а там как Бог даст.

    -  А какая здесь охрана? Сколько всего человек?

    -  С пяток наберется. Да ты не бойся, они одни за нами не погонятся, побоятся сунуться, а пока подмогу позовут, то, се, мы далеко уйдем.

    -  А что вы в лесу закованными будете делать? - задал я резонный, на мой взгляд, вопрос. - Да еще без еды?

    -  Как-нибудь управимся, не первый раз.

    -  То-то тебя не первый раз и ловят. А в колодки вон тех за что забили?

    -  Федьку, слышал, за побеги, один молчит, не сознается за что, а последний из разбойников. Ну, что, ты с нами?

    -  Нет, так я убегать не хочу. Лучше сначала охрану перебить, и вам от оков освободиться, тогда еще может что-то получиться, а так просто по лесу погулять, а потом ходить в колодках, нет смысла.

    -  Как это перебить? - испугался доброхот. - Они же с оружием, а мы на цепи! Да и мыслимо ли, на христианские души руку поднять? Все-таки и они русские люди. Разве такое будет по справедливости!

    Реакция нормального человека на насилие была понятна, но других вариантов освободиться самому и помочь захваченным людям я не видел. К сожалению, быть добрым самаритянином приятно, но не всегда эффективно.

    -  Несправедливо держать людей на цепи, - коротко ответил я, - и насиловать женщин.