-  Тут в двух верстах в самой чаще на болоте, есть охитничья избушка, о ней мало кто знает. Там можно просидеть хоть до зимы, и никто не найдет. Лошадь я твою оседлал, она в сарае. Там же твое оружие, даже стрелы к луку удалось раздобыть, только не татарские, а русские, так что все готово можешь сразу ехать.

    -  Как это ехать, со мной же девушка, я без нее не поеду.

    -  Нельзя тебе девку с собой брать, только лишняя обуза. Оставь ее здесь, дай бог, может и останется в живых.

    Гривов очень спешил, я его вполне понимал, он и так рисковал из-за меня семьей, и думать еще и малознакомой девушке не хотел. В его мужественности и порядочности я не сомневался, уже был случай убедиться, что он за человек, но я не мог себе позволить обречь на страшную смерть человеческое существо.

    -  Расскажи, как добраться до лесной избушки, и возвращайся к своим, - сказал я. - Я уж дальше как-нибудь сам справлюсь.

    -  Ты сам не найдешь, тебя хотя бы до тайной тропы проводить нужно. А покуда ты девку подымешь, растолкуешь, что к чему, слезы ей оботрешь, уходить будет поздно!

    -  Девушку не оставлю, - твердо сказал я. - Пока выводи лошадь, а я пошел за ней, мы быстро!

    -  Ну, воля твоя, - сердито сказал Григорий и даже ругнулся сквозь зубы, - я тебя предупредил! Наплачешься ты с ней!

    Он исчез, а я бросился в избу. Ощупью добрался до лавки и поднял Марфу на ноги. Хорошо, что она легла спать полностью одетой, не пришлось впотьмах собирать ее платье.

    -  Что случилось? - сонным голосом спросила она.

    -  Марфа, просыпайся, уходим, нас хотят убить!

    Удивительно, но она сразу же послушалась и пошла за мной, не задав ни одного, резонного в такой ситуации, вопроса. Мы вышли во двор и наткнулись на Полкана. Я только в этот момент вспомнил о нем и удивился, что он разрешил Гривову оседлать мою лошадь.

    Гривов тоже показался, из пелены дождя, ведя под уздцы малорослого мохнатого скакуна.

    -  Ты поедешь в седле, - сказал я Марфе и помог ей взобраться на лошадь.

    Я понимал, как Гривов нервничает и спешит, потому сразу же сказал, что мы готовы.

    -  Вот и ладно, - впервые с начала нашей встречи, он казался довольным, - пошли скорее!

    Он пошел вперед, я следом и сразу же завяз в размокшей глине.

    Мы миновали двор, вышли на зады усадьбы и целиной двинулись к сельской околице, Я был еще слаб, с трудом вытаскивал ноги из грязи, и только теперь понял, почему Григорий так упорно не хотел, чтобы мы брали с собой девушку. Он не надеялся, что я после ранения смогу идти пешком.

    Мы шли уже минут двадцать.

    Я совсем выбился из сил, но старался не замедлять шаг. Гривов догадался, что я на пределе и подал хороший совет:

    -  Держись за сбрую, будет легче идти.

    Я вцепился в подпругу и скоро почувствовал, что так двигаться значительно удобнее. Лошадь безо всякой натуги несла на себе девушку и тащила меня.

    -  Ну, ты как? - спросил спаситель.

    -  Хорошо, - быстро между дыханием ответил я, стараясь, чтобы не было заметно, как я запыхался.

    Наконец раскисшая пахота кончилась. Теперь идти стало гораздо легче и, постепенно, ко мне вернулось дыхание. Марфа за все время пути не произнесла ни слова, и только когда мы остановились на опушке леса, спросила, куда мы направляемся.