|
Прорваться через эту завесу, пробиться к морю! Толчок! Авария? Самолет внезапно накренился влево. Бернис удерживает его сперва одной рукой, потом обеими руками, потом всем телом, О, черт! Машина всей тяжестью устремляется к земле. Все пропало! Еще мгновение, и из этого опрокинутого дома, который он едва успел обжить, он будет выброшен навсегда. Равнины, леса, деревни взовьются к нему по спирали. И весь видимый мир растворится в дыму, улетучится вихрями дыма. Дым! Детская игрушка, развеянная по ветру... - Ну и натерпелся же я страху! Бернис ногой ударяет по тросу педали: что? Заклинилась? Отказала? Нет. Все снова в порядке. Движение ноги восстанавливает мировое равновесие. Ну и приключение! Приключение? От этой секунды ничего не осталось, кроме какого-то привкуса во рту, кисловатого привкуса мяса. Но он успел взглянуть в лицо смерти. И все стало обманчивой иллюзией: дороги, каналы, дома - игрушки взрослых людей!.. Обошлось. Кончено. Здесь ясное небо. Как и предсказывала метеосводка. "Небо на одну четверть затянуто перистыми облаками". Метеосводка? Изобары? "Облачные системы" профессора Бьеркнеса? Да это же небо народного гулянья: ну, конечно. Небо 14-го июля. Лучше бы просто сказать: "В Малаге праздник". Каждому жителю отпущено по десять тысяч метров чистого неба над головой. Неба, возносящегося вплоть до перистых облаков. Никогда еще этот аквариум не был таким прозрачным, таким огромным. Как в заливе, в вечер регаты: синее небо, синее море, синие утесы и синие глаза капитана. Лучезарный праздник! Готово. Тридцать тысяч писем спасены. Авиационная компания наставляла: почта - драгоценность, почта - дороже жизни. Еще бы! Ею живы тридцать тысяч любовников... Потерпите, любовники! Письма летят к вам в вечерних огнях. За спиной Берниса плотные облака, сбитые циклоном в густое месиво. А впереди нарядная солнечная земля, яркий ситец полей, ворсистая шерсть лесов, морщинистая парусина моря. Над Гибралтаром будет ночь. И тогда левый разворот в сторону Танжера оторвет Берниса от Европы - огромного ледяного затора, сносимого течением... Еще несколько городов, выросших на бурой земле, и потом - Африка. Опять несколько городов из черного теста, и - Сахара. Сегодня Бернис будет присутствовать при вечернем туалете земли. Бернис устал. Два месяца тому назад он летел в Париж на завоевание Женевьевы. Вчера он вернулся на работу, осмыслив свое поражение. Эти равнины, эти города, эти уплывающие вдаль огни ему уже не принадлежат. Он сбрасывает их с себя. Через час покажется свет танжерского маяка - и до самого танжерского маяка Бернис будет вспоминать. ^TЧАСТЬ ВТОРАЯ^U I Я должен вернуться назад и рассказать о двух прошедших месяцах, иначе что же останется? Когда слабое волнение, поднятое событиями, о которых я поведаю, уляжется; когда расходящиеся, как на озерной глади, круги сомкнутся над героями этих событий, которых они просто вычеркнули; когда притупится сначала острая, потом менее острая и наконец слабая боль, - мир снова покажется мне прочным. |
