Соседи у Рикаса постоянно менялись. Ни один не представился по имени. Румпель, Дикий, Гном, Синий Клык… Зато и они не особо интересовались происхождением новичка. Ну, Тощий. Ну, тей – благородные на островах редкость, но не исключение.

Синий Клык, здоровенный детина без единого переднего зуба, на две головы выше и в полтора раза шире в плечах, оказался первым из товарищей по хижине.

  Тощий? Я бы сказал – задохлик подзаборный.

Рикас не стал спорить. Наверно, беззубый никогда не имел дела с благородными. Тем более напарник не думал язвить. При виде юного и мелкого кандидата в джентльмены удачи он испытал чуть ли не отеческие чувства.

  Знавал я таких, маменькиных сынков, рог им в дупло,   как и остальные островитяне, Синий Клык в каждую фразу вставлял проклятие или ругательство, впрочем, довольно беззлобно. Наверно, им в том видится особая удаль, уж эти парни точно не маменькины сынки. – Силёнок что у птенца, а лезут на абордаж. Жаль… Жаль, что падают за борт с саблей и револьвером, их не достать потом. Ладно… У тебя золотишко водится?

  Одна монета,   осторожно признался Рикас.

  В карты силён?

  Вообще не умею.

  Дела… твою ж в дупло… Это хуже, чем не уметь драться. Оружия никакого?

Про разряженный револьвер с субмарины молодой человек смолчал. В любой армии оружие выдаётся командирами, не всегда отличного качества, зато единого образца. Клык просветил, что у братвы так не принято. Каждый сам добывает, покупает, продаёт лишнее, ищет боеприпасы.

  Конечно, можешь лезть на купца с дубиной, потом тебе выделят долю, но малую. Сечёшь? Беда! Ни сабли, ни монет, ни мослов, ни карт… Тощий, что ты забыл у нас?

Если бы Рик сам выбирал, то никогда бы не выбрал этот курорт. Но рассказывать нельзя – выдаст ненужные подробности. Туз прав, болтовня навредит.

  Ещё увидим,   уклончиво ответил тей. – А где пираты питаются?

  Пираты? – Синий Клык укоризненно качнул перед носом новичка коричневым пальцем. – При братве так не скажи, да?

  Что я должен говорить? Корсары или граждане флибустьеры? Морские волки?

  Волки лучше, ага. Но мы – братья. Обращайся к любому по прозвищу либо как к брату. И ты – один из братьев, словно матушка твоя согрешила с тысячью!

За подобные шуточки с поминанием всуе материнского имени Рикас выпустил бы кишки любому, но столь решительно был настроен только до Арадейса. Армейская казарма не столь отличается от общества граждан братьев. Грубость, сказанная беззлобно, наказанию не подлежит, в противном случае пришлось бы в одиночку воевать сначала со всем гарнизоном города, а потом с пиратской Республикой.

Местом сборищ, столования и попоек в Нордесте служил здоровенный навес под пальмами. Под навесом тянулся длинный стол из занозистых досок. Чуть поодаль примостились хижины торгашей, в каждой из них – лавка. Когда братва возвращалась из похода, удачливые налётчики щедро платили золотом либо выменивали награбленные ценные вещи на необходимые им припасы. Ко дню появления Рикаса пираты успели спустить прошлую добычу, торговля замерла.

Если половина из стражей на борту тюремной субмарины щеголяла в камзолах мышиного цвета, то в Республике никто не задумался о едином мундире. Шумное сборище братьев отличалось пестротой большей, чем восточный базар в Тибирии. Синий Клык носил кафтан кровавого цвета с эмблемой льва и весов, явно снятый со столь же дюжего малого из ограбленной торговой компании. Привыкшие к тропической жаре, граждане Республики кутались к кожаные куртки, кители, шинели, колеты и прочие произведения гардеробного искусства всех покроев и расцветок, какие только можно придумать.