Четыре года назад, когда он только попал в тюрьму, то не видел ни смысла в дальнейшем существовании, ни каких бы то ни было перспектив в будущем. В одно мгновение он лишился всего! Но главное, он потерял ее, и непременно потеряет сына! Все его мечты о том, что он будет поддерживать Мэтта, наставлять и помогать ему были уничтожены. Пройдут годы, он станет для Мэтти чужим человеком и мальчик забудет о нем или еще того хуже, будет стыдиться отца, сидевшего в тюрьме! Самые важные и сложные десять лет его сын проведет один или с рядом с кем — то другим …От этой мысли хотелось головой биться об стену. Но хоть ты умри, а истина не изменится — он потерял Анну и когда — нибудь она встретит наконец достойного человека, который сделает ее счастливой. Она должна быть счастливой, она как никто другой заслужила счастье!

Эта мысль ежедневно разрывала его истерзанную душу и уставший мозг, но окружающая обстановка не давала впасть в депрессию. Слишком многим был не по душе его социальный статус! Многие считали, что неплохо бы восстановить справедливость и отомстить за все неудачи. Будто это он был во всем виноват?! Приходилось мобилизировать все силы, чтобы выжить. Народ здесь ничем не отличался от него самого — такое же зверье и гадье! Все было поставлено на силе и Маркус это знал, поэтому, когда его начали ломать, то держал удар, иначе ему бы пришел конец. Но все закончилось так и не успев начаться!

Маркус стоял в душевой, уставившись невидящим взглядом в маленькое зеркало для бритья, и в который раз пытался убедить сам себя, что он справится. Его размышления прервало бурное появление шайки Хезерга — местного авторитета, который влетел в душевую, с трудом скрывая ликование. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого кроме них нет, он подошел к Маркусу и сбивчивым, возбужденным шепотом сообщил:

— Ну, вот мы и одни красавчик! Теперь то ты от меня никуда не денешься!

Маркус почувствовал, как ярость начала разъедать его внутренности и как только ублюдок приблизился, Маркус сбил его с ног. Началась потасовка, его били четверо человек, но он готов был сдохнуть к чертям! Боль была дикой, он захлебывался кровью из сломанного носа и отбитых внутренностей. Только Хезерг снова недооценил его и когда приставил к его горлу бритву, получил удар ногой в живот. Пересиливая боль, Маркус поднял бритву и и кинулся на задыхающегося Хезерга. Он резал ему лицо, оставляя глубокие отметины, бил ногами и руками, разбивая их в кровь. Ублюдки не могли оторвать его, Маркус выплескивал в этой ярости все — боль, гнев, разочарование, пустоту! Зверь вновь был на свободе и удовлетворен, разум стал понемногу возвращаться к нему. В крови, избитый и вымотанный, он повернулся к остальным трем ублюдкам, которые в страхе пятились от него, и зло процедил;

— Если еще одна тварь посмеет даже показаться мне на глаза, я прирежу как свинью! И пусть только ваш дружок откроет свой поганый рот, ему крышка, я ему не только лицо разрисую, я его пошинкую на салат! А теперь пошли вон от сюда!

Мужчины двинулись на выход, но Маркус окликнул их.

— И прихватите этот кусок дерьма! — кивнул он на валяющего без сознания Хезерга.

Через несколько минут в душевой никого не осталось. Маркус обессиленный, весь в крови встал под душ, его трясло от боли во всем теле и пережитого стресса, но он дышал с облегчением, хоть сломанные ребра и делали эту задачу невыполнимой. И все же он победил, он завоевал свое место в этом скотском мире!

После этой драки к нему больше никто не совался — хватало одного взгляда на изуродованное лицо Хезерга, чтобы обходить Маркуса стороной. Его называли психом и чокнутым. Маркус был удовлетворен — друзья ему не нужны, особенно здесь, пусть бояться его! Страх лучший способ управлять людьми! Именно он заставлял ублюдков держать язык за зубами, поэтому для начальника тюрьмы была придумана невероятная история, в которую естественно никто не поверил, но как и требовал закон — была внесена в документацию.