- Дел у жителей острова полно. Преступников тоже. Но своих поймать довольно трудно. Они же местные, каждую лазейку знают. Да и у многих такие связи, что лучше сделать вид, будто никого не видишь и ни о чем не знаешь. А пришельцы никаких укрытий не знают, знакомств на острове у них нет, поэтому и отлавливать их одно удовольствие.

    - Я типа не понял, - Ольгерд внезапно перешел на жаргон. - А ты типа что, нам незнаком? Или потайных тропинок не ведаешь?

    Это было оскорбление, сознательное, наглое. Антошке показалось, что Ферлих сейчас вспылит, попробует обрушить на остальных некую магическую гадость. Пришлось напрячься, приготовиться в самом начале заклинания броситься на волшебника, заткнуть ему рот и зажать пальцы.

    Гордости у Ферлиха было хоть отбавляй, однако смелости было явно недостаточно. Маг лишь скользнул взглядом по своим недавним спутникам и горделиво пояснил:

    - Я на правах волшебника считаюсь существом экстерриториальным, поэтому местным быть не могу. Но если попадусь вместе с вами, то всыплют мне раза в два больше.

    Антошка вспомнил смешанную казнь, полагающуюся таким отъявленным преступникам, как они, и недоуменно спросил:

    - Куда же больше-то?

    Уже без всякой спеси Ферлих посмотрел по сторонам и зловещим шепотом произнес:

    - Они способны на все.

    Никакого эффекта фраза не оказала. Антошка был героем, Джоан готовился стать им, Сковород являлся представителем народа, отношение которого к опасностям заключается в магическом слове «авось», а Ольгерд... Неизвестно, что нашло на странствующего поэта, однако он подбоченился так, что со стороны перестал походить на служителя муз и выглядел заправским воином.

    При взгляде на своих спутников Антошка почувствовал невольную гордость за род людской. Нет, пусть трусов плодила наша планета, но все же ей выпала честь...

    - Двум смертям не бывать. - Рыцарь небрежно махнул рукой.

    Он лукавил. Уж себя-то Иванов считал бессмертным.

    - Дорогу объясни, - с той же небрежностью, что и рыцарь, заметил Олег.

    - Да вы что? Не в своем уме? Пропадете ни за пенс! - Глаза Ферлиха округлились и стали напоминать чайные блюдца.

    Ну ладно, не блюдца, а донышки ликерных рюмок. Величиной глаз Ферлих не отличался, пусть они и стали несколько больше от удивления.

    Ему, уроженцу острова, было невдомек, как ради спасения мира можно переть против всего мира!

    - Если и пропадем, то где-нибудь да объявимся. Твое дело дорогу показать, а остальное - наше. Как было написано в одном не слишком приятном месте: «Каждому - свое», - отрезал поэт.

    - Я предупредил, - без всякой уверенности напомнил маг.

    - Да, и джентльмены не могут на вас обижаться, - продолжил Ольгерд. - Дорогу.

    Последовавшие затем объяснения Ферлиха Антошка пропустил мимо ушей. Имел много случаев убедиться, что как ни слушай, а все равно заплутаешь.

    А вот Сковород и Олег не только внимали, но пару раз переспросили, уточняя детали. Оставалось надеяться, что они не сплохуют, приведут куда надо, а уж там Антошка сумеет в полную силу проявить свои богатырские таланты.

    Чтобы поторопить наступление сей благословенной минуты, Иванов был готов на все. Даже помочь Джоану готовиться к немедленному выступлению.

    Благо подготовка заключалась лишь в седлании лошадей да в навьючивании на них немудреного дорожного скарба.

    Они закончили одновременно, одни - навьючивать, другие - выслушивать.