- Ладно. Назначу я тебе испытание. Выполнишь - Василисушка твоя. Не выполнишь - тогда больше с подобными глупостями ко мне не приставай.

    - Все сделаю, государь... - Антошка аж поперхнулся от нахлынувших на него чувств.

    - Все, как ни старайся, никогда не переделаешь. Ты одно выполни, чтобы я знал, могу ли я на тебя положиться. Ты же все-таки зятем князя хочешь стать, а значит, моею правой рукой. Если ты за государство радеть не будешь, что же тогда с остальных спрашивать?

    В голове Антошки слегка шумело, но мозги еще работали и одну за другой рисовали картины грядущего дела. Завоевать ли соседнее царство, одолеть ли страшного злодея, достать нечто немыслимое в этом мире типа телевизора с видеомагнитофоном - на все был готов влюбленный Антошка. Он весь превратился в слух, а сам уже воспарял в грядущем подвиге, упивался будущей славой, предвкушал неизбежные почести.

    - Говори, кого рубить надо! - Антошка осушил очередной кубок и от полноты чувств ударил им по столу с таким стуком, что Берендей от неожиданности подпрыгнул.

    - Рубить на этот раз никого не надо, - переведя дух, вымолвил князь. - Есть у меня неподалеку одно сельцо, так не поверишь - второй год дань не платят. Не желают, и точка. Я уже и дружинников к ним раз пять посылал. Все одно не дают. Да еще перебить их грозятся. А мне воинов в собственном государстве, да еще в мирное время терять не резон. Но и без дани оставаться - казне убыток, а другим - дурной пример. Поэтому поезжай ты. Получишь с них положенное - будешь моим зятем. Я тебе в помощь даже людей могу дать сколько хочешь. Хочешь - одного, а хочешь - даже двоих.

    - Не нужны мне твои люди, - отмахнулся Антошка. Он был несколько разочарован заданием, которое явно не сулило громкой славы, но на попятную идти не собирался. - Сам справлюсь. Подумаешь, трудность - с мужиков положенное стрясти!

    - Ты не хвались раньше времени. Народ у нас прижимистый. Им со своим расстаться - нож острый, а то, что это собственному князю пойдет, даже дела нет.

    - У меня они враз подобреют и внуков в этом духе воспитывать будут, - пообещал Антошка. - Сейчас уже поздно, а завтра с утра я к ним прямиком и направлюсь. Ты только, куда ехать, укажи.

    - На северо-северо-запад, - после краткого раздумья сообщил Берендей, но это было уже выше Антошкиного понимания.

    - К черту твои запады и северы! Ты мне лучше пальцем покажи.

    Берендей немедленно поднял палец и принялся рассматривать его так, словно никогда не видел.

    - Слушай, а чего это их стало два? - с некоторым изумлением спросил царь.

    - Допились, - печально вздохнул в ответ Иванов и с мужеством обреченного потянулся к кубку.

    8

    Наутро ехать никуда не хотелось, но делать было уже нечего. Сразу после завтрака Антошка напялил на себя боевое снаряжение, взгромоздился на коня и в последний раз посмотрел на покидаемый дворец.

    И тут дыхание у него сперло от волнения, а глаза едва не полезли на лоб.

    В знакомом розоватом окне стояла прекрасная принцесса и очень нежно махала кому-то платочком.

    Антошка мгновенно огляделся в поисках счастливого соперника. Непроизвольно зачесались кулаки, словно руки были давно немыты, но эту чесотку могло унять только прикосновение к чьей-либо наглой морде.

    Не то к радости, не то к горю, двор был почти пуст. Несколько слуг вяло ковырялись по углам, выполняя работу или делая вид, что только выполняют ее, да у ворот лениво прохаживалась дежурная стража. На окно, к немалому изумлению Иванова, никто из них не смотрел, словно не видел чудного видения.