Второй пилот: «V-1… Вращайте…»

— Это команда взлететь, — говорил Коул. — В этот момент командир поднимает самолет носом вверх.

Звуки изменились — самолет уже поднялся в воздух. Дэггет ощущал это где-то внизу живота, как бывает, когда несешься в скоростном лифте.

Второй пилот: «Позитивная скорость».

— Все идет по плану, — пояснял Томпкинс, — они набирают высоту. Нос поднят на десять градусов.

— Дальше вы услышите голос пилота Билла Данлопа, — вмешался Дон Смит. — Он приказывает убрать шасси.

Командир: «Убрать шасси… Размах на десять».

— Дальше башенный контроль, голос диспетчера, — пояснил Хаммет.

Радио: «Подтвердите взлет».

Снова заговорил Коул:

— Хочу еще раз подчеркнуть: все идет нормально Самолет благополучно взлетел, точно по плану.

Второй пилот: «Скорость набрана, Билл».

— Все идет нормально, — еще раз повторил Коул.

Дэггет старался не смотреть на его прыгающую ногу и сосредоточиться на пленке.

Командир: «Крылья вверх».

Мики Томпкинс, по-видимому, за свою жизнь прослушал сотни таких записей.

— Дальше они опять выверяют приборы, — сказал он. — Там все нормально, до самого конца. Нет необходимости прослушивать.

— Как вы, мистер Коул? — спросил Хаммет. — Можно это пропустить?

Коул молча кивнул.

Радио: «„Браво шестьдесят четыре“, поверните влево на три-пять-два. Поднимитесь и оставайтесь на один-шесть тысяч».

И снова Дэггет поразился спокойствию этих голосов, звучавшему в них профессионализму. Шестьдесят тонн стали, алюминия, пластика и всего два штурвала да сотня переключателей, удерживающих эту махину в воздухе. А эти люди разговаривают так, как будто читают какой-нибудь справочник по садоводству.

Второй пилот: «Принял. Три-пять-два. Один-шесть тысяч».

Томпкинс остановил пленку.

— Первый признак того, что что-то неладно, появляется именно в этом месте. Слушайте внимательно.

Дэггет услышал этот звук, что-то вроде легкого хлопка. Как пробка от бутылки. А затем все тот же спокойный голос человека, который в тот момент должен был бы испытывать настоящую панику. Если это и было так, он ни одним звуком этого не показал.

Командир: «В кабине пожар. Пит, у тебя под сиденьем».

Дэггет постарался сосредоточиться на этих словах.

— Он сказал: «под сиденьем»? Это точно?

— Сомневаюсь, — ответил Коул. Нога его с бешеной скоростью барабанила по ножке стула. — Под сиденьем второго пилота обычно находится огнетушитель. Я полагаю, командир напоминает второму пилоту, что его обязанность — достать огнетушитель и затушить огонь. — Он помолчал. — Какие еще мнения?

— Может быть, и так, — заговорил Томпкинс. — И все же… звук огня, если это именно звук огня, гораздо лучше слышен из микрофона второго пилота. Так что, на мой взгляд, прав скорее мистер Дэггет.

— Пускайте пленку дальше, Мики, — распорядился Хаммет.

Второй пилот: «Огнетушитель!.. Черт! Какого хрена! А!»

Командир: «Принимаю меры. Прошу разрешить срочную посадку».

И опять все собравшиеся в комнате долго молчали. Даже при четырехкратном повторении ужас и внезапность того, что произошло, не становились меньше.

— А как объяснить слова второго пилота? — произнесла наконец Линн Грин. — Он говорит, что не может добраться до огнетушителя?

— Да, — сказал Дэггет, — мне тоже так показалось.