— Это еще не доказывает, что теперешние лидеры наших старых соперников не провозгласят своих старых лозунгов. Подумай об Англии — ну пример, который не будет слишком пристрастным. У англичан был свой кромвелианский период, но они переросли его. Распространение Евангелия стало просто еще одним мотивом среди многих, ради которых сражались люди. Тем не менее они завладели большой частью мира и стерли с лица Земли огромное количество неанглийских культур.

— Сегодня мы подвергаемся «желтой опасности», — саркастически сказала Ивон.

— Япония — тоже монголоидная страна, и довольно сильная, — ответил Алмейда. — Индонезия туда же относится. Я полагаю, мы можем исключить африканские страны, но, я догадываюсь, не более чем на одно поколение — определенно мы стоим лицом к лицу с «белой угрозой» тоже, не только русской. Восточная Европа, Латинская Америка… и да, янки. Китайцы, например, считают, что мы представляем для них угрозу. Они считают себя последним препятствием между человечеством и ненасытной американской империей. Разве ты никогда не слышала речей Председателя Суня?

— Риторические, — сказала Ивон слабеющим голосом.

— Хорошо, — Алмейда с шумом выдохнул. — Позволь мне некоторые поучения, ладно? О’кей, ты была в СССР, ты побывала в Европе и Мексике, и когда-нибудь, несомненно, ты случайно попадешь в Китай. Могу я еще раз отметить, без всякой задней мысли, что ты — не агент секретной службы и не бродяга, который занимается слежкой, а леди, которая путешествует первым классом. Конечно, ты видишь только приятное и встречаешься только с очаровательными людьми! Я уверен, что точно также Вань Ли восхищается тобой и не боится тебя. Но разве он доверяет Президенту Браверману? Или генералу Ньигарду? Или нижним чинам, таким как я? Я знаю чертовски хорошо, что нет. Мы узнали о нем подробно. Он — член партии, возможно, не фанатик, но женат на фанатичке, он — капитан запаса, он — китайский патриот, с головой погружен в китайскую культуру, которой всегда была присуща ксенофобия.

— Расслабься. Мои пространные рассуждения не будут включать проповедь о том, как я верю, что западная цивилизация и американское государство заслуживают сохранения, о том, что они представляют собой долгожданные надежды для всего человечества. Просто это гарантирует мне, что множество мужчин и женщин разделяют мои старомодные предубеждения. А многие другие разделяют понятия Вань Ли, и так далее для каждого обладающего властью блока на Земле. Баланс, который поддерживает мир, гораздо более хрупкий, чем мне бы хотелось думать. Старые страхи и ненависть не умерли. А находятся в недостаточно глубоком сне.

— Возможность, что кто-нибудь может получить шанс завоевать остальных — разве ты не видишь, как это принуждает всех и каждого захватить монополию, если ее можно получить, для равновесия сил, как минимум — эта самая борьба может коснуться гонки вооружений и ядерных взрывов? Но кроме страны, Ивон, у меня есть жена и дети. И они не сгорят в этом горне, если я смогу хоть как-то этому противостоять.

Она смотрела прямо перед собой. Окраины Денвера чертили разноцветные идеограммы на земле, которая теперь стала рельефной с заметными мощеными дорогами. Центральный небоскреб взмывал ввысь, блестящий и беспокойный, как будто отбрасывая пламя на город.

— Что же ты хочешь? — сказала она наконец.

Слова Алмейды прозвучали спокойно.

— Ну, если бы у меня было на кого положиться, Америка бы получила монополию.