Она подумала, что он достаточно сильно ее любит, если делится с ней своими опасениями. Она сказала:

— Ты не можешь убедить Сигманианца больше никому не рассказывать об этом?

— Я пытался. Но подобное сообщение не так уж и просто ему втолковать.

— А ты… Слава Богу, что ты — единственный, Скип! — Она потянулась к нему. Он не сдвинулся с места и сказал: — Если ты хочешь сказать, что нам повезло, потому что я сохраню все это в секрете, не лови меня на слове, Вонни. Разве не так?

— Что? Конечно…

— Что значит «конечно»? Положим, вся власть достанется Америке. Я — не пылкий патриот, но я также и не питаю отвращения к своей стране. Мне кажется, что во многих отношениях Америка более подходящая страна, чем остальные, и она достаточно большая и могущественная, чтобы сохранить и поддерживать мир. Я совсем не уверен, что эти надуманные международные соглашения, которые у нас есть, продлятся долго. Посмотри, как они уже сейчас распадаются. Пакс Американа — разве это паршивое соглашение лучше, чем совсем никакое? И вообще, сработает ли оно? — Он покачал головой. — Я не знаю. А ты?

— Нет, — сказала она. — Но я верю…

— Разве одной веры достаточно? Пожалуйста, подумай, Вонни. Воспользуйся своими хорошо смазанными мозгами. — Его дерзость не могла не промелькнуть в его усмешке. — Вместе с хорошо смазанным телом, гм-м-м? — И снова серьезно: — Мне нужен твой совет. Однако, в конце концов, ты понимаешь, решать придется все-таки мне. Мне, и только мне самому.

Меркурий представлял собой скалы и кратеры под черным небом, в дневное время его освещало гигантское солнце, чей свет лился как дикий огонь, местами то тут то там — лужи расплавленного металла, который застывал по ночам и блестел отраженным светом звезд — мучительное великолепие.

Ивон думала, что понимает, как корпус тендера защищает ее от ослепительного блеска, а может быть, и от коротковолновой радиации. Его прозрачность по мере необходимости затемнялась сама собой. Она не понимала, почему ей не жарче, чем обычно, в то время как температура за бортом приближалась к 700 градусам по Кельвину. Ну, если они и хотели обогнуть Солнце — сможет ли верное взаимодействие регулируемых электрических и магнитных полей контролировать не только выделяемые частицы, но и нейтральные и кванты? Она не была уверена, что это возможно теоретически. Однако она была уверена, что теории Земной физики не были последним словом в науке.

Ее размышления были всего лишь тонкой струйкой в потоке печали, который заполнял ее целиком.

На дальнем конце тендера Скип и Агасейрус возбужденно сотрудничали в вытапливании масел и сигманианских пигментов, которые вызывали свечение. Подхваченные порывом ветра, который оставался в этом мире, тончайшие, похожие на слюду, частички были принесены с отвратительной массы скалы впереди них.

Как он может радоваться, когда его коснулась рука судьбы? Я с каждым часом все больше и больше уверена в том, что в этом наша вина, не важно какой путь он выберет. И эта уверенность делает меня все меньше и меньше похожей на женщину его типа, и он чувствует, что ему отказывают, а я не могу хорошо притворяться, и поэтому он может оставить меня, как только его нога коснется Земли, а может, это и к лучшему? А я молюсь, как я молюсь, чтобы он этого не сделал.

Рядом с ней на носу корабля Вань наклонил кинокамеру, которую он взял из их обычного научного снаряжения.

— Я должен лично иметь копии этих последовательностей, если уж ничего другого я не могу иметь, — сказал он. — Моя дочь обожает светлячков.

На этих днях в первый раз он показал мне ее портрет.

— Мне бы хотелось познакомиться с Вашей дочерью, — сказала Ивон.