– И вы решили похлопотать. Понятно. – Осипов обернулся на видеокамеру, записывающую допрос Сироткина. – Вы вошли в квартиру. Принялись ее обыскивать, а Зинаида Павловна возьми и проснись. И вам ничего не оставалось делать, как задушить ее. Так?

– Нет. Не так.

Он так стремительно поднял голову, что в шее у него что-то хрустнуло. Сироткин поморщился:

– Нет, все не так. Когда мы поднялись с Асей на шестой этаж и вошли в тещину квартиру, она уже была того… Задушена! И мы галопом оттуда. Какой обыск?! Все так и было. У Аси спросите!

Ася Галкина говорила то же самое. Жене уже об этом было известно. Либо покрывает своего любовника, либо все так и было.

– Значит, это она убила вашу тещу. А потом вас туда притащила, чтобы вас подставить и алиби себе заготовить. Как вам такие вариации, гражданин Сироткин?

– Никак. Этого не было.

– Ася не такая! Ася хорошая! – фыркнул Осипов.

– Я этого не говорил. Она алчная и неугомонная. Просто… – Сироткин впервые улыбнулся. – Просто она все записывала на телефон. Видео включила еще в машине. И как шла, как в лифте ехала и стучалась, а потом вошла. Все снимала. И тещу спящую сняла на видео, и как потом выходила из квартиры.

– Какая предусмотрительность! – удивленно воскликнул Женя. – А нам она об этом ничего не сообщила. Почему?

– Потому что телефон утопила в ванне, дура.

– Упс-с, круг замкнулся, гражданин Сироткин. У вас снова нет алиби. Ни у вас, ни у вашей любовницы.

– У меня есть. Я наш визит к теще тоже снимал. Просто в телефоне не храню. Все на флешке, она в надежном месте. Могу предоставить.

– Предоставите еще, – нахмурился Осипов.

Он только что услышал этот страшный звон, с которым разбилась вдребезги его стройная версия. Сразу два потенциальных подозреваемых очистились на глазах до ангельского буквального состояния.

– Там и Аськина запись имеется. Она мне ее переслала, когда из больницы выманивала ночью.

– А чего же сразу не принесли эту запись? Думали, что проскочите мимо допроса?

– Думал. Признаюсь. Ведь если жена узнает… – и Сергей Иванович заискивающе заулыбался. – Не могли бы мы с вами как-то договориться, товарищ капитан? Чтобы она ничего не…

– Она узнает, – не стал его еще больше радовать Осипов.

С какой, на хрен, стати! С какой стати он должен помогать этому перезрелому пижону? Водил его за нос, гад! Сколько времени они все потратили на то, чтобы в больницу ездить, разговоры там вести, потом встречаться с братом медсестры. По протоколу изымать запись с камеры его видеорегистратора. Наблюдать за Сироткиным, за его любовницей. Это, между прочим, человеческие ресурсы, которые могли быть задействованы в другом месте. Это обманутые надежды, в конце концов.

Он так радовался, что доложит сегодня полковнику о завершении дела. И тут такой крах!

– Когда вы в ночь убийства без конца гоняли по лестнице вверх на шестой этаж, вниз с него обратно, никого подозрительного не видели?

– Нет.

– Точно нет? – все еще хватался за соломинку Осипов.

– Нет, сто процентов. Мы так осторожничали. Когда дверь где-то хлопнула, мы с ней тут же на лестницу пожарную вышли и затихли. Но никто не вызвал лифта. Никто не спустился вниз. Мы сделали вывод, что этот кто-то поднялся и…

– Так, стоп.