Хок знал. Он обнаружил это место много лет назад, еще птенцом. В почти любое время дня и года это была лишь достаточно пригодная для остановки площадка с небольшой пещеркой, но грифон знал тайну этого места — в короткие минуты заката этот склон одной из гор превращался в лучшее место для того, чтобы полюбоваться в общем-то обыденным, но всегда неповторимым явлением природы.

Корзину Хок притащил сюда еще в отрочестве и с тех пор всегда с упорством пополнял запасы дров, чтобы не замерзнуть здесь, так высоко, в холодные осенние и зимние вечера. В глубине пещеры он припрятал и кое-какие припасы, вроде бочонков с вином и запрятанных в сухой нише мешочков с сушеным мясом. Сам грифон мог обойтись и этим, но гостья вряд ли оценит подобное угощение, поэтому Хок заранее принес сюда множество лакомств, отдельно расспросив о них Арро. Девушка подмигивала, довольно улыбалась и без всяких сомнений рассказала обо всем, что из съестного гор полюбилось Мире.

Рассматривая объемистую корзину, где был мед, лепешки, обвалянные в сахаре травы и ломтики фруктов, тонкие ломтики местного сыра, почти на половину состоявшего из примешанных к козьему творогу трав, Хок пытался представить себе то, что будет дальше, прекрасно осознавая, что всего желания, если таковое будет, Мире не хватит, чтобы полностью свыкнуться с жизнью в Грифоньих горах. Она никогда не сможет передвигаться здесь сама, потому что не обладает грифоньей магией. Не сможет есть все то, что принято у грифонов. Она не сможет быть здесь по-настоящему свободной. Так будет ли она счастлива там, где каждый грифон считал самой важной частью жизни полет?

— Пусти, — попросила Мира, выводя Хока из задумчивости.

Он чуть улыбнулся и осторожно поставил девушку на плоский участок, внимательно следя, чтобы ей под ноги не попались камешки.

— Интересное место, — сказала дриада, проходя вперед и оглядываясь по сторонам. Следуя предупреждению Хока, Мира закуталась в несколько слоев ткани и даже накинула поверх что-то невообразимое из тех вещей, что привезла с собой — плащ был не очень новым и очень странным по конструкции, будто портной не до конца был уверен в том, что получится на выходе. Но даже во множестве слоев одежды девушка казалась такой же тоненькой и хрупкой.

— И что здесь? — то ли не замечая, как грифон ее пристально разглядывает, то ли делая вид, что не замечает этого, делано весело спросила Мира, но улыбнулась искренне и доброжелательно.

— Это одно укромное место, откуда очень удобно наблюдать, — сообщил грифон, подходя ближе и решительно подталкивая девушку вперед, к пещере. — Пока рано, надо переждать до заката. Замерзла?

Мира не ответила, но с охотой прошла вперед, разглядывая убранство пещеры. Хок и сам критическим взглядом обвел небольшое пространство, убеждаясь, что устранил явные следы холостяцкой берлоги. Огонь ярко пылал, перед входом под навесом громоздились многочисленные толстые одеяла и несколько тюфяков, создавая что-то наподобие удобного дивана.

— Похоже на тайное логово, — хмыкнула девушка, обходя одеяла и осматривая дальнюю часть пещеры.

— Я нашел это место, когда мне было восемь, — невольно признался грифон.

— Восемь? — переспросила дриада, взглянув на него.

— Война только началась, отец уехал вместе с многочисленными отрядами, — присев на одеяла, стал рассказывать Хок. — Никто не думал, что война продлится пятнадцать лет. Всем казалось, что события будут развиваться так же быстро, как и в первые месяцы. Грифоны могли переждать бурю, не участвовать во всем этом, но отец решил, что мы должны. И должны выйти за пределы гор, а не ждать врагов на своей земле. Он улетел далеко, пересек все земли магов-союзников и влился в ряды тех, кто пытался решить дело быстро и на границе расколовшегося Ройса.