— Расстаться не можете? — оглядел обоих Тарас и, отойдя к столу, грузно сел на табуретку. Налил вино в стакан. Хотел сказать, но Аленка опередила:

— Я ждала тебя все годы! А ты что сделал, чтобы мы были вместе?

— Купил квартиру Договорился насчет работы для тебя. Оставалось совсем немного. Квартира будет к декабрю готова. Я писал о том. Это все, что смог. Но ты не дождалась…

— Квартира? Это всерьез? Или опять фантазия?

— Она уже выкуплена. Полностью. Двухкомнатная. Кооператив, — подтвердил Володька и, помолчав, добавил: — Только хозяйкой в ней тебе не быть.

— Да я и не жалею. Ведь тебе, прежде чем завести семью, надо стать мужчиной. А для этого не о кисти думать надо. Ну что ты умеешь, помимо своего малеванья? Ничего! Ровным счетом — ноль! У тебя руки, как у девушки! У белоручки! Ни одного мозоля. От тебя мужчиной не пахнет. А и художник, видно, неважнецкий. Ни одной картины! Вон твои ребята, с кем ты учился, уже выставки имеют. О них по радио говорят, в газетах пишут. А ты — как червяк! В бумагах зарылся! Ни в личной жизни, ни в работе ничего не сможешь добиться. Никчемная серость!

— Не всем дано летать! Одни живут, как звезды, другие, глядя на них — любуются! У каждого своя судьба! Да и о чем мы спорим? Кто лучше? А зачем? Ведь все уже в прошлом. Прощай! — Володька шагнул через порог в темноту улицы.

Ох и щемило у него на сердце, когда возвращался в ту ночь пешком из села в райцентр! Когда приехал в Киев, загрузил себя работой по горло.

Как он сумел дожить этот год, Володька не знал. Он без радости вселился в квартиру. Одиноко встретил Новый год. И вдруг ближе к полуночи в дверь к нему позвонили.

Зинка пришла без приглашения. Разрумянившаяся с мороза, она поздравила Володьку с праздником, заставила вскипятить чай, тормошила, вытаскивала из депрессии. Он рассказал ей о поездке к Аленке. Зина не удивилась.

— У Тараса есть сестра. Она подруга одной из девчонок, что живет в нашей комнате. Потому я знала о многом раньше тебя. Теперь уже неинтересно знать о продолжении той истории, но я все же расскажу, если хочешь.

— Мне и впрямь неинтересно! — отмахнулся Володька.

— И все ж послушай, — разлила чай по чашкам девушка и, сев к столу, рассказала: — Семья Тараса, а вернее — мать не приняла в дом Аленку. Ее не устроило деревенское происхождение, родня — без имени, связей и приличных знакомств. И хромоногая мораль. Ее шокировало, что Аленка без свадьбы и росписи отдалась Тарасу и забеременела. Она отказалась от такой невестки, которую сын, как она выразилась, поднял из-под забора. Но суть в том, что жену Тарасу она присмотрела сама. И ждала, когда ей исполнится восемнадцать лет. Та целиком устраивает всех…

— И Тараса? — удивился Володька.

— Его — прежде всего! — кивнула Зина.

— Но он любил Аленку!

— Милый Володя! Природа этого чувства мало изучена. У одних оно от сердца, у других — от похоти.

— Он же обещал устроить ее в городе?

— Мало что обещал? Она должна была голову на плечах иметь, а не гнилую тыкву! Он ей отплатил за те пять лет, когда она на него не обращала внимания и встречалась с тобой.

— Выходит, разошлись пути-дорожки?

— Именно так. Бросил он ее. Там уж и ее отец приезжал, скандалил. Грозил Тараса на суд вытащить, только опозорился человек. Аленка теперь ребенка ждет. В деревне! Дура набитая!

— Бросил? Чушь какая-то! Ему же не век с матерью жить. К тому ж свою квартиру имеет, — вспомнил Прохоренко.

— Да пойми же ты, чудак, такие, как Тарас, по любви не женятся! У них на все расчет.