Ты говорила, что не знаешь, как расширить проход для нас обеих.

Девушка усмехнулась.

  Это сделали за меня. Чародей по прежнему силен. И изобретателен. Этого у него не отнять.

  А ты? Как пройдешь ты?

  Никак. Я не здесь.

Я открыла рот для нового вопроса, но она предостерегающе подняла руку и шепнула, выразительно глянув на Жозефину Симону:

  Пора.

Шерсть кошки встала дыбом. Она посмотрела на меня вопросительно и, получив кивок, обиженно протянула:

  Конечно, не тебе же первой туда топать.

  Не переживай, я тоже зайду. Никуда не денусь. Разве что, в пустоту сигану.

Кошь хмыкнула.

  Если выберемся, больше никогда никуда с тобой не поеду!   пообещала она и нервной трусцой побежала в иллюзорный сквер.

  Беги к фонтану!   крикнула вслед девица и подбадривающе улыбнулась мне.

Жозефина Симона припустилась быстрее, словно скорость могла помочь перемахнуть лабиринт и сразу оказаться дома. Я смотрела, как она приближается к недобро улыбающимся ангелам, и сердце сжималось. Ещё несколько секунд, и кошь врежется в фонтан. Но этого не случилось. Фальшивый сквер озарила яркая вспышка. На целое мгновение вместо злых статуй я увидела крыльцо подъезда. Но едва питомица коснулась лапами ступенек, иллюзия вернулась. Скрыла кусочек дома и мою дражайшую кошь.

  Выжди чуть чуть,   велела девица, поправляя ворот джинсовой куртки.

  Скажи хотя бы своё имя.

  Не сейчас,   уперлась та.   В лабиринте следи за воспоминаниями. За теми, которые забыла или плохо помнишь. Они важны. От остальных уходи сразу. Это ловушки.

  Воспоминания? Объясни толком!

  Пора. Торопись, Яна!

Асфальт под ногами затрясся. Времени не осталось. Поправив сумку на плече и крепче сжав пустую переноску, я пошла к фонтану. Пазлы ожили и снова, шелестя, полетели в вечность. Отрывались и отрывались от фальшивой реальности, пока я не ступила в сквер. Стало страшно по настоящему. Колени затряслись, как в детстве перед кабинетом зубного врача изверга. Картинка получилась ещё та. Кусочек вселенной висел посреди пустоты. Остались только сквер и черная бесконечность.

Я приближалась к ангелам. Их улыбки выглядели ещё уродливее. Вместо ровного ряда зубов мне мерещились острые клыки. Того гляди, статуи оживут и кинуться, вопьются в незащищенную плоть, чтобы рвать и рвать на части. Но я не отводила взгляда, яростно смотрела в глаза страху. Пока мерзкие ангелы не растворились и передо мной из под земли не выпрыгнул четырнадцатиэтажный дом.

  Чтоб тебя!   «поприветствовала» его я и поднялась на крыльцо. Подъездная дверь негостеприимно скрипнула, в нос ударил запах жаренного лука, кто то в фальшивом мире готовил ужин посреди ночи. Я выждала секунду, набираясь смелости. Сделала глубокий вдох и шагнула внутрь. Навстречу неизвестности. Или неизбежности.

С губ сорвался испуганный возглас. Я попала вовсе не подъезд, а в лабиринт, что являлся во сне. В зеркальный лабиринт! На меня со всех сторон смотрела я сама. Но изменившаяся. Сумка и переноска исчезли. Как и моя одежда. На мне непонятно с какого перепуга оказалось дибильное розовое платье, в котором я встречалась с Алексеем Даниловичем в кукольном кабинете.

  Ну, спасибо,   процедила я и пошла вперед.

Каблуки громко цокали по каменному полу, сколько я ни старалась ступать аккуратно. Лошадь и та передвигается тише! Хотя с чего переживать? Валентин Макарович и без цоканья прекрасно знал, что я здесь. Следил из вездесущих зеркал. Я чувствовала его взгляд. Его или кого то другого, кто прятался за стеклом. Возможно, стоило разбить парочку.