Люстра со звоном качнулась. Тень набрала достаточно сил, чтобы врезаться в нее.

  Кто тут?

Девочка села на кровати, испуганно оглядывая комнату. Всхлипнула и укрылась с головой, прячась от всех бед под одеялом.

  Никого,   зашептала она, убеждая саму себя.   Это сон. Сон.

  Настя...   позвала тень шепотом, но его услышала лишь я.

  Никого нет,   повторила девочка.   Сквозняк хулиганит.

Тишину темной спальни прорезал новый всхлип. Не детский. Горевала тень, не сумевшая достучаться до ребенка. Она плакала и плакала. Надрывно, протяжно, отчаянно. Настя снова уснула, дыхание стало ровным, размеренным, но я продолжала слышать горестные вздохи, ощущать глубину чужой боли.

Стекло в деревянной раме задребезжало. Кто то еще шагнул сквозь него в спальню. Очередная невидимка прошла мимо меня к кровати девочки. Я не могла её видеть, но чувствовала каждое движение. Она склонилась над ребенком, провела рукой по волосам. Повернулась к тени на стене.

  Оставь ее в покое. Ты делаешь только хуже.

  Но она должна...

  Больше никто ничего не должен.

  Но тогда...   раздался новый всхлип.

  Ничего не поделаешь. Все мы смертны. Даже ты...

Меня швырнуло в окно. Выбросило в ночь. Но не к галактикам и ярким огням, а смачно шлепнуло о землю вновь обретенным телом. От боли перемешались все мысли в голове и краски перед глазами. Дыхание перехватило, я подавилась кашлем. От макушки до кончиков пальцев на ногах прокатилась горячая волна. Пальцы, скрючившись, вонзились в грязь. Разуму необходимо было сосредоточиться хоть на чем то. На бесполезном, никчемном движении. Лишь бы забыть о боли. Хоть на мгновение.

  Вот и она. Магичка маскировщица.

Поднять голову   просто поднять голову   было самым сложным, что мне приходилось делать в жизни. Разбегающиеся глаза с трудом сфокусировались на черной собачьей морде. На ухмыляющейся пасти с потертыми от времени клыками.

  Пшшшел пррррочь.

Язык не слушался. В рот словно ваты набили.

  Не хами,   посоветовал другой голос, и покалеченное тело дернулось.

Я узнала Вольдемара Литвинова, которого слышала лишь однажды   во сне.

Нет! Это не мог быть он! Новая иллюзия! Очередная издевка лабиринта!

«Но ведь Устинов сумел к тебе пробиться »,   шепнул кто то в голове.   «Почему то же самое не сделать его антиподу? »

  Легкая добыча,   рука мага легла на мой затылок, впечатывая лицо в землю.

Надежду на благополучный исход в клочья разорвал взрыв боли. Она походила на бешеного зверя, поселившегося внутри. Раздирала и ломала острыми когтями всё, до чего могла дотянуться: органы, артерии, кости. Я не могла дышать. Я не могла кричать. Все, что недавно было целой вселенной под называнием «я», сосредоточилась там, где уничтожали плоть. Не осталось ничего кроме боли. Ни мыслей, ни чувств, ни желаний.

  Понравилось?

Рука убийца отпустила затылок, и легкие со свистом наполнил воздух. Кровавая пелена перед глазами чуть отступила, в голову вернулись спутанные мысли. Жить! Она была самой главное. Остальные бестолково мельтешили, не давая сосредоточиться.

  Хочешь ещё?

Неееет!   заорало сознание. Губы не шевельнулись.

Я не могла допустить повторения. Лучше сразу небытие.

  Конечно, не хочешь,   усмехнулся Литвинов.   Как насчет передышки? Я дам тебе время подумать. Осознать плачевность положение.