Нас обдало порывом ветра. Я обернулась, поправляя разметавшиеся волосы.
Черт!
Фальшивую вселенную вновь расшибало на пазлы. Быстрее, чем в прошлый раз.
Торопитесь, Яна. Боюсь, встреча окончена.
Дважды просить не требовалось. Я вскочила и побежала к спасительной двери, больно царапая ступни.
Помните! крикнул чародей вслед. Главное, дар!
Часть 8
Темнота сомкнулась. Как вода над головой утопленника. Я остановилась, шаря перед собой руками. Лабиринт повторялся, погружая во тьму, и от души забавлялся над моей беспомощностью. Совет чародея пришелся бы кстати. Но как достучаться до крылатой магической сущности? Дар, ко мне? Угу, разбежался. Я пробовала тянуться к нему в иллюзорном мире. Без толку.
«Вернись !» все же взмолилась я мысленно.
Ни какого ответа. Если дар и был рядом, то не мог отозваться. Или не считал нужным.
Пришлось топать в темноте черепашьим шагом, касаясь руками безразличных зеркал. Вперед. Навстречу новым открытиям и несуразностям. Я гнала мысли о встрече с чародеем в сквере. Мозг отказывался верить, что это тот же самый сквер. Пусть будет его копией. Иначе получится, что за время, проведенное в лабиринте, я не продвинулась ни на грамм. Да, я увидела истинную подоплеку гибели Антона, но вернулась к началу пути.
Яна, давай поиграем.
Голос отца зазвучал с потолка. Но я крепко сжала зубы и зашагала дальше. Пошел он. И лабиринт с ним вместе. Какой смысл раз за разом показывать человека, с которым я не стану встречаться. Ни наяву, ни в иллюзии. Температура в коридоре заметно понизилась. Босые ноги немели, по телу настырными волнами гулял озноб. Эх, не стоило бросать обувь и свитера, где попало. Спасибо, пол был ровный, без щербинок и кочек.
Как тебя зовут, милая? снова шепнули отцовским голосом.
Я остановилась. Сжала ладони в кулаки до боли.
Покажите Настю! Ну же!
Кто то злорадно хихикнул и повторил басом:
Настюююю...
Чтоб вам провалиться! пожелала я от всей широкой магической души.
Пожелание сбылось. В искаженном виде. Провалилась я сама.
Крику полагалось отозваться эхом, загрохотать в бесконечных коридорах, отскакивая от холодных зеркал. Но чистый разум кричать не способен. У него нет голоса. И тела тоже.
Я летела вниз и вверх, по спирали и по прямой. Сквозь тысячелетия и миры,сквозь время и пространство. Или не я, а то, что от меня осталось. Некая данность, способная мыслить, но не чувствовать. Умеющая лишь наблюдать и констатировать. Навстречу неслись всполохи света, яркого и манящего, как та бесконечность, которую описывают люди, побывавшие на грани жизни и смерти. Мелькали огни с языками пламени, как у ядовитых змей, за считанные секунды рождались и умирали галактики.
Внезапно время остановилось, открыв ночной город. Спящий, а не мертвый, как тот, который мы с Жозефиной Симоной недавно покинули. Я устремилась вниз к огням и шепчущейся на ветру листве. Мимо проводов, паутиной тянущихся от столбов и крыш к темному окну. Прошла сквозь стекло и плотно задернутые шторы, не встретив намека не препятствие. Окунулась в тишину и ночь царицу дремотной спальни.
Нас было трое. Хрупкая детская фигурка с разметавшимися по подушке волосами, мой фантомный разум и кто то ещё, тенью путешествующий по стене. Я выхватила движение, рванула следом, но промазала, слету прошла сквозь стену в другую комнату, где крепко спали мужчина и женщина. Её голова покоилась на его груди, одеяло сползло, обнажая спину. Лиц не разглядеть. Слишком темно. Да это и не было важно. Я чувствовала, двое на кровати с мятыми простынями не имели значения.
Кирпичная стена вновь пропустила безропотно назад к спящей девочке, одной рукой обнимающей игрушечного мишку. |