Шепот. Он появился внезапно. Из зеркал справа и слева кто то подглядывал. Невидимки обсуждали меня. Я услышала слова «магичка» и «бродит», почувствовала себя зверушкой в зоопарке. Меня то точно видели. Разглядывали во всей красе и не стеснялись перемывать кости.

  Хоть бы причесалась, лахудра,   припечатал кто то пискляво.

Рука коснулась головы. Волосы, и правда, топорщились после зимней шапки.

  Ну, хватит!   рассердилась я и топнула босой ногой.   Покажите что нибудь путное! Заколебала ваша фигня!

  Фигня, фигня, фигня,   запело эхо на разные голоса.

Слева «включилось» зеркало. Из темноты глянул отец, еще сильнее похожий на Ярика, чем в воспоминании с чемоданом. Здесь он был моложе. Глянул с заботой, но какой то трагической.

  Как тебя зовут, милая?   спросил он ласково.

Губы без моего участия шепнули:

  Настя...

Как в памятном сне. Или обморочном видении.

  Настя!   загромыхало эхо. И ещё громче,   Настя! НАСТЯ!

Я зажала уши, не понимая, что происходит. Погибшая девочка, кем бы она ни была, являлась не моим воспоминанием. И всё таки...

  Кто она?   крикнула я в лицо отцу. Или его призрачному отражению.   Кто такая Настя?!

Зеркало зарябило и погасло, испугавшись вопроса. Я сжала кулаки. Надоело!

Вот возьму   сяду здесь и с места не сдвинусь!

Реализовать не шибко мудрую задумку не выло. Впереди распахнулась дверь. Выругавшись, я пошла к ней, с каждым шагом четче различая знакомые очертания сквера, появившегося в фальшивой вселенной на месте дома Валентина Макаровича. Он не изменился, но люди   дама с веером и мамочки с колясками   пропали. Я застыла на пороге, раздумывая, стоит ли выходить наружу. На реальный мир это место не походило. Вспомнив наставления сероглазой девицы, я всмотрелась вдаль. Ну, конечно! Деревья и высотные дома рябили.

  Яна!

Кто то звал меня из сквера. Я пригляделась. На ближайшей скамейке появился человек. Или не человек. Маг. Алексей Данилович Устинов.

  Ловушка,   шепнули губы.

  Ни в коем случае,   отозвался он.   Поторопитесь, Яна. Я потратил уйму сил, чтобы пробиться. Используйте время с умом.

На горизонте мелькнула молния. Предупреждение? Помеха? А, черт с ней!

Я поспешила к чародею, мысленно проклиная чувство юмора лабиринта. Топать босиком по ершистому асфальту в темноте   удовольствие сомнительное. Камушки царапали кожу, норовя задеть побольнее, ранить в кровь.

  Ненавижу вас,   объявила я Устинову, устраиваясь рядом. Так, чтобы не коснуться невзначай. Обморока мне и не хватало.   Вы знали, что Антона убили прихвостни Литвинова. Знали, но ничего не сказали!

  Не сказал,   отозвался чародей спокойно.   Я не стану оправдываться, Яна. Но ответьте на вопрос: узнав правду о смерти Антона, разве вы не потеряли способность рассуждать здраво? Нет ничего опаснее кровоточащего сердца, жаждущего мести.

Я гневно фыркнула.

  У меня есть право жаждать расплаты.

  Совершенно лишнее право. Опасное. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

Я молчала. Смотрела на подъездную дверь дома Валентина Макаровича. Сколько же ещё открытий ждало за ней? Тех, которые не принесут ничего, кроме новой боли и отчаянья?

  Я никогда не рассказывал вам о Дементьевых, считал, это ни к чему,   заговорил Алексей Данилович, не дождавшись ответа.