Ты заодно со стариком,   констатировала я сердито. Не верилось в совпадения.

  Нет,   она изящно покачала головой и перевела взгляд на разложенные на столе карты.   Присаживайся, Яна. Не укушу.

Смысла выкобениваться не было, лабиринт   сам по себе ловушка. Но стул я отодвинула, нарочно царапнув ножками пол. Уселась, навалившись на спинку.

  Почему ты не пропустила Жозефину Симону?

  Это не я. Барьер поставил хозяин иллюзии. Я создала карман, чтоб встретиться с тобой. Для Валентина Макаровича время остановилось. Но не надолго.

  Чего ты хочешь?   я была готова зарычать от нахлынувшей ярости. Как же всё достало!

  Опять не те вопросы.

Сероглазая незнакомка принялась переворачивать карты, изучая их.

  Кто ты? Гадалка?

  Снова не о том,   она не отрывала взгляд от дам и валетов.

Я взорвалась. Ударила ладонями по столу.

  Скажи прямо! Хватит ходить вокруг до около!

Загадочная девица не потрудилась поднять глаз. Словно я пустое место.

  Это ты бродишь вокруг,   объявила она, разглядывая пикового короля.   Поддаешься лабиринту. Вместо того, чтобы подчинить его себе. Твоему дару это по силам.

  Он не со мной.

  Дар всегда с тобой. Но ты не желаешь видеть.

Свечи затрещали сильнее, затрепетали крыльями бабочек. Кто то начал открывать дверь. Медленно, словно находился в ином измерении, где время двигалось иначе.

  Не понимаю,   прошипела я, наклоняясь к незнакомке.   Ты сама велела следить за воспоминаниями. И ни слова о подчинении лабиринта!

  Я не думала, что иллюзионист обрушит самое дурное. Покажет правду о смерти Антона.

  Что ты вообще знаешь об Ант.... о нем?

  Я знаю всё. Давно слежу за тобой, Яна. Издалека. У меня нет права вмешиваться. Направлять. Только наблюдать. Фиксировать.

Болото вновь потянулось липкими щупальцами, чтобы превратить в пленницу трясины.

  Значит, это правда? Литвинов убил его, думая, что...

  Да. Антона и Йоду убили вместо тебя и Жозефины Симоны. Алексей догадался, но не сказал тебе, не желая ранить. Лабиринту все равно. Хозяин разрешает ему проникать в самые потаенные уголки сознания.

Потолок рухнул. Не тот, что был над головой. Настоящий, со старинной лепниной остался цел и невредим. Но я почувствовала удар. Сполна.

  Устинов знал... Ненавижу!

  Алексей заботится о тебе, Яна. Пусть и не признается самому себе. Он понимал   ты станешь винить себя. Не злись на него. Он сам себе лучший палач.

Я отвернулась, прячась от серых пронизывающих глаз. Не злиться?! Вот уж нет! Ярость клокотала в груди, словно лава в проснувшемся вулкане. Но я поймала боковым зрением дверь. Она открылась шире, в проеме появилась старческая рука с выпуклыми венами.

Таинственная девица тоже заметила надвигающееся вторжение.

  Старик быстрее, чем я думала,   усмехнулась она.   Тебе пора, Яна. Ему ни к чему знать о моем визите. Помни, ты сможешь подчинить лабиринт. Требуй показать нужные воспоминания. Он будет сопротивляться, но ты не робей, добивайся своего.

Я не успела открыть рот. Комната качнулась и погасла, как перегоревшая лампочка. Меня подбросило теннисным мячиком и шлепнуло о покрытый линолеумом пол в очередном коридоре лабиринта. Больно. На живот. Но злость и ненависть не ушли.