Завибрировавший на столе мобильный телефон едва не довёл до инфаркта. Я взглянула на имя звонившего и передумала отвечать. Но сотовый продолжал гудеть, как сердитый жук, целенаправленно подбираясь всё ближе и ближе к краю стола.

  Да, Глеб Вениаминович?   пересилила я нежелание общаться.   Чем обязана?

  Добрый вечер, Яна. Где ты сейчас? Нужно поговорить.

Мне нравилась прямота сыщика. Но сегодня она была ни к месту. Как и всё на свете. Хотелось домой. Залезть под одеяло. И спать, спать, спать.

  На работе,   призналась я через огромное «не хочу».   Почти ухожу.

  Отлично,   обрадовался удав.   Буду у твоего офиса минут через десять пятнадцать.

Я посмотрела на часы и начала собираться. Почему бы не покончить с этим побыстрее? В конце концов, Глеб Вениаминович   не худший вариант из гвардии Устинова. Он хотя бы человек. Однако до беседы с удавом мне предстоял ещё один диалог. Короткий, но насыщенный. Я выключила свет, и кабинет утонул во тьме. Не пугающей, а, скорее, настораживающей. Сразу вспомнились пережитые недавно ужасы, и я невольно бросила взгляд на пустое окно. То самое, на котором однажды видела призрака.

Пустое?!

Я пошатнулась. По привычке вцепилась в запястье, ища браслет, которого больше не было. Ещё в пятницу я сунула его в руки Ване, чтобы отдал шефу.

ОНА снова была на подоконнике. Но не стояла расплывчатая, прижав ладони к стеклу, а сидела лицом ко мне и по детски болтала ногами. Образ стал чётким. Если бы не потустороннее мерцающее свечение, исходящее от девушки, я бы уверилась, что она вновь обрела тело.

  Не бойся,   попросила Полина мягко.   Я попрощаться пришла.

  Попрощаться...   повторила я тихо и ахнула.

Робость сняло, как по волшебству. Я узнала её   белокурую девочку из недавнего сна. Это она шепталась с темноволосой сверстницей на мосту, перекинутом через пропасть.

  Ты!   выдохнула я и кинулась к ней.   Ты! Ты! Ты! Ты мне снилась!

Я приблизилась почти вплотную. Она была уже не ребёнком, но и не взрослой. Серьезное лицо, сосредоточенно нахмуренный лоб, разучившиеся улыбаться губы.

  Конечно, снилась,   закивала Полина.   Я почувствовала твоё присутствие. Поняла, что ты видишь нас.

  Значит, ты уходишь? Куда?   я плохо представляла, о чём спрашивать.

  Не знаю. Куда то ещё. Дальше.

  Ты рада?

  Да. Ненавижу это здание. Я так долго была его пленницей, и...   неожиданно она нашла в себе силы улыбнуться.   Спасибо тебе.

Я вздрогнула.

  За что?

  Ты освободила меня. Я всегда была здесь. Но ничего не могла сделать. А когда проснулся твой дар, проявились и мои силы.

  О!   мне стало горько.   Значит, я помогла тебе разделаться с двумя людьми.

  Плохими людьми,   поправила Полина.   За день до смерти сбылась моя заветная мечта. Меня назначили солисткой школьного хора. Я была так счастлива! Прыгала по дому, думала, всё только начинается! А им даже не было меня жаль. Только за себя боялись!

Полина словно читала мои мысли. Эти слова я повторяла себе, уходя от Петра Гаврилова, молящего о помощи. Напоминала, что и он, и Воркунов совершили страшное преступление и не понесли за него юридического наказания. Но легче не становилось. Ни на грамм!

  Кто та девочка на мосту? Что она тебе шептала?

Не знаю, зачем я задала этот вопрос.