Она просила передать тебе кое что. Потому я и задержалась.

  Мне?!

А ведь брюнетка смотрела на меня. Серьезными серыми глазами.

  Сказала: всему свое время,   призрачная собеседница нахмурила светлые бровки, стараясь вспомнить послание дословно.   А ещё, что нелегко начинать всё заново, но у тебя нет выбора. Судьба сплетает жизни людей и магов в узлы без разрешения.

Я усмехнулась. Прямо философские измышления.

  Кто она? Ты знаешь?

  Её зовут Настя. Она сказала, вы встречались. Дважды. В реальности и забытье.

Виски огнём обожгло воспоминание. О видении, явившемся в обмороке после прикосновения Алексея Даниловича в первую встречу. Я попала в тело раненной девочки, умирающей в муках.

«Как тебя зовут, милая ?»

«Настя ...»   из последних сил прошептала она, мечтая о смерти...

  Мне пора,   Полина посмотрела печально.   Извини, если расстроила.

Я дернулась. Расстроила? Нет, скорее, разозлила! Но я смолчала. Стояла в темноте и смотрела, как девочка, напевая под нос, уходит сквозь стекло в неизвестное ни ей, ни мне «дальше». В эти последние мгновения она напомнила бабочку, сумевшую вырваться из паутины. В хрупкой фигурке, облаченной в белое платье, появилась лёгкость. Полина предвкушала свободу и всей душой стремилась к ней...

****

Глеб Вениаминович сидел в машине, припаркованной у крыльца. Снова повалил снег, и дворники сердито катались по лобовому стеклу, сражаясь с упорными белыми мухами. Я глянула вверх   на пушистые хлопья, танцующие в желтом свете фонаря. Стало жаль, что зима закончилась, и этот весенний снегопад её отчаянная попытка продлить волшебство.

Сыщику пришлось прождать минут пятнадцать, но он не стал предъявлять претензий, когда я села рядом и потянулась к ремню безопасности.

  Читатель позвонил. Пришлось пообщаться,   соврала я.

Удав кивнул. И не поймешь, поверил или нет.

  Домой?

  Да,   я устало потерла переносицу. Даже полураслабленный день получился невыносимо длинным.

Всю дорогу мы говорили о пустяках: выборе мест для отпуска, вечном противостоянии водителей и пешеходов и некультурных соседях. Только остановившись у моего подъезда, Глеб Вениаминович подарил сосредоточенный, прощупывающий взгляд, предвещающий непростую беседу о главном.

  Говорите уже,   махнула я рукой.   Вас ведь делегировали для важной беседы. Сам дражайший чародей со мной общаться не желает.

  Он остынет,   заверил удав.

  А я   нет! Не нужно мне его одобрение!

  Вот вот,   закивал сыщик, смеясь.   В этом и проблема. Алексей   великий человек. Или маг, если тебе так больше нравится. Но он ждёт беспрекословного подчинения от помощников. А у тебя характер.

  Я не его помощница!

  И это вторая проблема.

Я не выдержала и расхохоталась. До слёз. Серьезно, с сыщиком было легко общаться. И весело. Словно знали друг друга лет сто. Или дело было в родстве душ.

  Продолжайте,   попросила я, успокоившись. Достала зеркальце, чтобы проверить, не растеклась ли тушь.   Если речь о призраке, можете передать шефу: Полина Андреева покинула контору. Сама видела. Она попрощаться заходила.

  Серьезно?   изумился удав.   «Спасибо» не сказала?

  Сказала.

  Надо же! Призраки редко отличаются вежливостью. Но я не о том хотел...

  Знаю,   выдохнула я, смиряясь с неизбежным.   Вас отправили обсудить гибель Петра Гаврилова. Я не стану оправдываться, ибо не жалею о принятом решении.