Едва наемники заняли свои места, как взвыли трубы и шеренги двинулись вслед за регулярным войском. Четыре легиона высадились на этом месте несколько недель тому назад и возвели на некотором удалении от берега просторный временный лагерь. Шестой легион вскоре добрался до него. Просторный прямоугольный участок был огражден земляным валом высотой в человеческий рост. Насыпан он был из земли, выкопанной из глубоких рвов, окружавших все укрепление по периметру. На высоких сторожевых вышках, возведенных по углам, стояли часовые. Валы прорезали лишь ворота, сделанные посередине с каждой стороны. Ворота соединялись прямыми дорогами, которые делили лагерь на четыре равные части. В каждой из них расположилось по легиону; каждая центурия имела раз и навсегда отведенное для нее место, которому предстояло сохраняться неизменным на всем протяжении кампании.

Букцины прогремели еще какой-то приказ. И половина легиона живо рассыпалась в цепочку, оградив своих товарищей от окружающего мира.

— Пора потрудиться по-настоящему! — крикнул Бассий. — Сложите все свое снаряжение, кроме оружия и лопат.

Старший центурион хорошо знал, что нужно делать. Он развел воинов по линиям, обозначавшим границы будущего лагеря, и перекинулся несколькими словами с офицерами. Вскоре новички, ругаясь и обливаясь потом, принялись рыть глубокую канаву.

Ромулу еще не доводилось видеть такого впечатляющего зрелища: несколько сотен легионеров, дружно взмахивая лопатами и кирками, прокапывали ров и возводили вал. Было видно, что солдаты республики не только бойцы, но и труженики и строители.

К Ромулу понемногу начала возвращаться гордость за свою принадлежность к римской нации, он даже забыл на некоторое время, что мощь его соплеменников уничтожила народы, к которым принадлежали оба его друга. Трудно было не заразиться дисциплиной и точностью действий воинов армии Красса. Каждый человек, казалось, точно знал, что ему следует делать. Через три часа внутри нового земляного укрепления выстроилось ровными рядами множество палаток. Каждая центурия расположилась на своем участке, вокруг присвоенного ей флажка. Своих наемников Бассий разместил рядом с кавалеристами Публия.

Еще на борту «Ахиллеса» воинам раздали большие кожаные палатки, такие же, какие были в регулярных легионах, но до сего дня они не были нужны. Бассий, похоже, решил, что Ромул, Бренн и Тарквиний будут служить в одном контуберниуме, отряде из восьми человек, которые живут и питаются вместе. Друзья еще в дороге познакомились со своими сотоварищами — Варро, Геницем и Феликсом, суровыми земледельцами из Цизальпийской Галлии, которых римляне согнали с издавна обжитых мест, а также Иосифом и Аппием, приземистыми хитрыми египтянами, изгнанными за преступления, о подробностях которых они предпочитали не распространяться.

Едва они успели немного отдохнуть в палатке, как Бассий попросил у одного из трибунов разрешения заняться обучением своей когорты. Ветерану давно надоело бездельничать. Окруженный пятью другими центурионами, Бассий стоял, уперев руки в боки, и разглядывал потных наемников.

— Пора заняться с вами настоящей военной подготовкой. Хватит вам отсиживать задницы.

Большинство солдат совершенно не обрадовались этой перспективе, а вот Бренн потирал руки в радостном предвкушении.

— Стройся! Внимание!

Новички быстро построились и уставились вперед, как их учили.

— Подтянись! — Бассий прохаживался между шеренгами, тыкая в спины кончиком своей тросточки из виноградной лозы и заставляя новоиспеченных солдат вздергивать подбородки. — Даже если у тебя нет хребта, притворись, будто он есть!

В конце концов центурион решил, что все в порядке. Поручив нескольким человекам тащить здоровенные деревянные столбы, выделенные квартирмейстером, Бассий повел когорту из охваченного суматошной деятельностью лагеря на ровное поле, раскинувшееся перед ним.