Мысль у всех центурионов работала одинаково. На поле оказалось полно вольнонаемных воинов, которые бегали, прыгали и сражались друг с другом. Офицеры армии Красса понимали, что нужно поскорее привести людей в форму после нескольких недель праздности во время плавания. До выхода в поход у них оставалось два месяца, за этот короткий срок нужно было превратить землепашцев в сколько-нибудь обученных солдат.

— Похоже, нам снова придется колошматить палус!

— Да сжалятся над нами боги! — хохотнул Бренн. — Как будто нам это нужно! Хорошая пробежка — вот что было бы мне сейчас полезнее всего.

Как только столбы вбили в твердую, словно железо, сухую землю, Бассий и его сотоварищи принялись обучать новобранцев основным приемам обращения с оружием. Ромулу и его друзьям хватило пары ударов по палусу, чтобы доказать Бассию, что им эти упражнения не требуются. Теперь все трое стояли без дела и смотрели на галлов, которые неуклюже рубили столбы. У ветерана было заготовлено учебное снаряжение: деревянные мечи и сплетенные из прутьев щиты, вдвое тяжелее настоящих. И сейчас он до седьмого пота гонял своих воинов, используя те же методы, что практиковались в гладиаторской школе.

Впрочем, очень скоро Бассий вспомнил и о них.

— А вы чего здесь торчите? — рявкнул он. — Нечего болтаться без дела! Четыре круга вокруг лагеря. Бегом!

И они потрусили вдоль оборонительного рва, окружавшего лагерь. Галл широко улыбался. Ромул держался рядом с ним.

На бегу Бренн размахивал руками, разминая плечи.

— Именно этого мне и не хватало, — сказал он.

Тарквиний поначалу молчал, разглядывая легионы. Но потом Ромул услышал, как он бормочет себе под нос:

— До чего же Красс глуп. Столько пехоты!

— А что в этом плохого?

— Смотри. — Этруск жестом указал на многотысячные толпы легионеров, упражнявшихся под жарким солнцем. — Конницы считай что нету.

Бесчисленное множество солдат, двигавшихся в унисон, представляло собой величественное зрелище; впрочем, Ромул понял, что имел в виду Тарквиний, и задумчиво прищурился. В битвах древности, о которых много рассказывал ему Котта, всегда участвовало большое количество кавалеристов. В каждом войске они составляли его основу.

— Я пока видел только галлов, что возле наших палаток, да пару когорт иберов. От силы две тысячи. — Тарквиний потер лоб. — Этого очень мало.

Бренн принялся на бегу колотить воздух кулаками и жестом велел Ромулу повторять его движения.

— Тридцать тысяч пехотинцев сокрушат любого врага, — пропыхтел он, в который раз удивившись про себя причудливым поворотам событий, приведшим его к службе в римской армии. Той самой армии, которая уничтожила его народ.

— Не все решается количеством. Вспомни Ганнибала, — возразил Ромул. — Большинство побед над превосходящими силами римлян он одержал благодаря кавалерии.

Тарквинию понравилось его замечание.

— А парфяне пешими почти не воюют.

— Как же они сражаются? — удивленно спросил Бренн.

— С луками верхом на лошадях. Налетают волна за волной и пускают стрелы. — Тарквиний натянул тетиву воображаемого лука. — Осыпают, словно градом.

— Две тысячи наших конников отгонят их, — сказал Бренн.

— Совершенно верно. А потом пойдут катафрактарии.

Ни Ромул, ни Бренн никогда не слышали такого слова.

— Катафрактарии — это кавалеристы в доспехах, у них и кони защищены броней.

— Но ведь Красс не может об этом не знать, — забеспокоился Ромул.