Они развратили людей при моем дворе и попытались купить мою армию, и я очень боюсь, как бы в конце концов они не лишили меня престола.
Хотя Невольник ничего не сказал, Энн почувствовала, что он знает об этой организации даже больше, чем все остальные. Но, решила Энн, вполне возможно, все они думают о чем-то своем. Все-таки они явились из другого времени и места. И на Земле существовали тысячи фирм, постоянно изобретавших новые логотипы.
– Думаю, это просто совпадение, – обратилась Энн к Мальчику.
Девочка чувствовала, что он пребывает в нерешительности и слушает ее с затаенной тоской.
– Ты так считаешь, потому что никто на Земле не верит в другие миры, – заявил он.
– Да. Но чтобы это узнать, ты прочитал мои мысли, а я тебе запретила! – возмутилась Энн.
– Ничего не могу с собой поделать, – вздохнул Мальчик. – Ты притворяешься, будто и нас не существует. Но мы существуем – и ты знаешь, что мы действительно существуем.
– Как волшебница Шалот! – воскликнула Энн с отвращением. – Глупая женщина в этом дурацком стихотворении, которое мы учили в прошлой четверти! На нее наложили заклятие, и она тоже могла видеть все только в зеркале.
– Сейчас же прекрати ворчать! – сказала мама Энн. – Это пройдет. Нужно только набраться терпения.
– Но я хочу, чтобы это прошло сейчас! – крикнула Энн. – Я активный подросток, а не привязанный к постели инвалид. Здесь я уже на стену лезу!
– Ну-ну, не злись. Скажу Мартину, чтобы он одолжил тебе свой плеер, – ответила мама.
– Ага, жди, пока рак на горе свистнет, – ухмыльнулась Энн. – Да у Мартина зимой снега не допросишься.
Но на следующее утро Мартин совершенно неожиданно почтил ее братским присутствием.
– Выглядишь – просто жуть, – сообщил брат. – Похожа на бледную поганку.
В дополнение к этому комплименту он бросил плеер с записями сестре на кровать и тут же отбыл в школу. Энн была растрогана.
Из всего, что оставил Мартин, можно было слушать только три кассеты: музыкальные вкусы Мартина были под стать его пристрастию к динозаврам. Энн целый день гоняла в наушниках эти записи и приглядывала за фермой Гексвуд, просто чтобы куда-нибудь смотреть. Молодой Харрисон появился однажды – тем же манером, что и обычно, разве что купил очень много хлеба. Может быть, подумала Энн, ему и вправду надо накормить целый фургон людей, которые все еще на ферме? Она в это не верила. На данный момент, размышляла девочка с унылым, мрачным, болезненным ощущением, ее увлекательная гипотеза насчет гангстеров оказалась всего лишь дурацкой фантазией. Целый мир стал серым – вероятно, вирус поразил всю Вселенную, – и даже нарциссы у дома напротив словно поблекли и поскучнели.
Тем временем в зеркале отразилось, как некто, облаченный в мантию и оттого похожий на лорда-мэра, переходит дорогу.
На лорда-мэра? Энн сорвала с себя наушники и села, чтобы получше рассмотреть незнакомца. «Аппа-даппа-даппа-да», – негромко дребезжало в наушниках. Она нетерпеливо выключила плеер. Лорд-мэр с чемоданом, спешащий к облупленным черным воротам фермы Гексвуд, причем выглядело это так, словно он… как бы это выразиться… в чем-то сомневается, но в то же время настроен решительно. «Точно человек, идущий к дантисту», – подумала Энн. И было ли случайностью, что лорд-мэр только сейчас появился в этом полуденном затишье, когда на Лесной улице, как правило, почти не было людей? И неужели лорд-мэр носит зеленые бархатные перчатки? И эти сапоги с острыми-преострыми носами? Но золотая цепь у него на шее точно была. Может, он шел на ферму, чтобы выкупить кого-то, кто был похищен? И в этом чемодане у него пачки купюр?
Энн наблюдала, как человек остановился перед воротами. |