– Остается твой товарищ, – спокойно сказала я.

– Надо с ним поговорить. Хотя, он мой друг.

– Даже если не прав?

– Он мой друг, – повторил Данко.

– Все равно это не повод напиваться и мне нос разбивать.

– Ну, хочешь мне отомсти. Я тебе свой нос подставлю.

– Ага, а потом еще кулак лечить.

– Тебе не угодишь. Все тебе не так и не этак, – Хлопнула входная дверь. – Генка ушел?

– Или Сережка на рыбалку пошел.

– Совсем забыл про эту рыбу. Ладно, он с дядей Васей. Можно быть спокойным, – сказал Данко. – Пойдем чего нибудь существенного перекусим?

– Проглот.

– Знала же за кого замуж выходила, – ответил Данко.

Пять утра. Нос распух. Из за этого я гнусавила. Глаза заплыли. Жуть. Теперь на улицу не выйти. Сходила за шампунем. Но все это было ерундой по сравнению с надвигающимися проблемами. Сережа уехал на рыбалку. Гена стоял около плиты и разогревал вчерашний ужин.

– Я ему сковороду не доверю, – сказал Гена, когда я вошла на кухню.

– И правильно сделает, если мы хотим завтрак, – Данко ковырялся в телефоне. Посмотрел на меня. Присвистнул. – У меня где то мазь была для ушибов.

– Скорее уж у меня. Потому что купить ее настояла я, когда ты ногу ушиб. В аптечке посмотри.

– Какая разница? Сейчас тебя лечить буду, – открывая мазь, сказал Данко. Как всегда, проблемы мы не видим. Просто перешагиваем ее. Чувство вины – не знакомо. Я опять начала злиться.

– Что ты делаешь?

– Нос чешу. Авось подобреешь, – ответил он с совершенно серьезным лицом.

– Я тебе не лампа Алладина.

– Нет, ты Элечка, которая не в духе. Но ведь ты подобреешь? – с надеждой спросил он. – Я ведь еще могу рассчитывать на помилование?

– Можешь надеяться. Говорят, надежда последней умирает, но не факт, что оно будет.

– Ты хорошая. Ну, куда без тебя денусь? Кто меня еще так терпеть будет? М? – спросил он. Я решила больше не продолжать разговор, который крутился по кругу. Наверное, в глазах Гены мы были как два идиота. Ладно, Данко. Порой мне казалось, что у него точно что то с головой, но я то… Или еще до знакомства с ним была не в себе, или это заразно? Надо было ругаться, злиться, а я тихо кипела, но молчала. Да, я на него была в обиде, но не готова была хлопнуть дверью.

Завтрак проходил в молчании. Я терла глаза. Хотелось спать. Привыкла уже высыпаться. Это раньше по пять часов спала, а потом бежала на работу. Теперь жизнь была боле равномерной.

– Ген, может тебе рассмотреть вариант свалить из города? – прямо спросил его Данко.

– Нет. Даже в мыслях такого не было, – ответил Гена.

– Может нужно рассмотреть этот вариант?

– Нет. Я на досрочном. Мне здесь проще остаться. Да и зачем уезжать?

– Затем, что кто то тебе решил организовать травлю, – ответил Данко.

– Я понял, – последовал спокойный ответ. – Даже предполагал такое развитие событий. Поэтому и не звонил тебе. Это мои проблемы.

– Угу, раньше у нас общие были проблемы. А теперь чего изменилось? – буркнул Данко. Гена лишь пожал плечами.

– Может вас оставить? Без меня все выясните? – спросила я.

– А смысл? Все равно ведь все узнаешь, – ответил Данко. – Мы как бы в одной связке.

– Правильно мыслишь, – сказал Гена. Он опять задумчиво мешал чай с грустной улыбкой. – У вас хорошая команда. Именно поэтому я тебе не рекомендую лезть в эту историю.