О том, чтоб сесть можно было и не мечтать. Тут бы хоть найти место, чтоб стоять. Меня зажали со всех сторон. Еле удалось деньги передать кондуктору. Чтоб повернуться и поменять положение не могло быть и речи. Душно. Жарко. Автобус тронулся в путь. Мы же ехали как консервированная рыба. От кого то действительно несло рыбой. Пот, духи и одеколоны смешивались, образуя непередаваемое амбре, от которого мутило. Автобус постоянно качало. Он то резко тормозил перед светофором или какой нибудь машиной, то срывался с места. Этого даже не надо было видеть. Каждый день одно и то же. Мы подчинялись воле водителя автобуса, поэтому качало нас знатно. В такой толкучке хорошо только одно: зажмут так сильно, что точно не упадешь. Некуда падать.

Как Света мне и предсказывала. Дно. Падать некуда. Я тихо усмехнулась. Упираться носом в куртку какого то парня было неприятно, но не извернуться, чтоб поменять положение. И нос, как назло, чесался. Я думала, как бы его почесать, но зажатую руку вытащить не получалось. Для этого надо было дождаться следующей остановки. Тогда все будут менять положение. Кто то выйдет, кто то зайдет. Тогда и смогу это сделать. И вот она, долгожданная остановка. Началось движение. Люди стали прорываться к выходу, боясь, что не успеют выйти. Меня подхватила толпа. Кто то ругался. В этой катавасии меня схватила чья то рука и крепко прижала к куртке, в которой я носом упиралась. Автобус тронулся дальше. Я попыталась отстраниться. Но парень продолжал держать меня.

– Не убегай. У тебя кошелек щипнули в толпе, а я его перехватил. Сейчас верну. Пока не получается. Народу много, – прошептал он.

Нос чесался до слез. Я попыталась почесать его об воротник своей куртки. Это почти удалось.

– Что ты делаешь? – спросил парень.

– Нос чешу. Разве не видно? – огрызнулась я. И чего огрызнулась? Человек мне помочь хочет. Кошелек мой вернуть собирается.

– Так лучше? – длинный палец коснулся моего носа.

– Спасибо.

– Вот, и сразу стала добрее. Теперь я знаю путь к сердцу любой женщины: ей достаточно нос почесать, – весело сказал он.

– Молодой человек, вы выходите? – спросила позади него женщина.

– Нет. Сейчас с вами поменяемся, – сказал он, отпуская меня. Это было проблематично, но он пропустил ее, а сам сел на место женщины. Я же оказалась на том месте где он стоял до этого. Автобус резко затормозил. Я потеряла равновесие. Еще не успела ухватиться за поручень. Налетела на бедного парня, оказавшись у него на коленях.

– Тихо, поймал, – его голос раздался рядом с моим ухом.

– Извините, – я попыталась встать, но с остановки начал заходить народ, занимая мое место.

– Да ладно уж, сиди. Все равно, одна остановка осталась до конечной, – сказал он. – Держи кошелек.

– Спасибо, – убирая кошелек в карман ветровки и закрывая на молнию, ответила я. Сразу же почесала нос. Все таки хотела встать, но в этот момент меня откинуло назад, а рядом с головой пролетел школьный рюкзак.

– Поосторожнее, пока нас тут своим чемоданом не переубивал! – прикрикнул парень на школьника. Тот и рад был бы убрать «чемодан на лямках», но не было места. Я же старательно уворачивалась от рюкзака, уже полулежала на коленях у парня. – Давай ка ты по другому сядешь, а то мне все ноги отдавишь. Прекрати ерзать.

– Извините, как то все…

– Поменьше слов. Вот, так лучше, – одной рукой он обнимал меня, а другой оправил юбку и положил ладонь мне на колени. – А впереди похоже авария. Мы встали. И на электричку опоздаем. Но будем опаздывать в приятной компании. Правда?

Я все таки посмотрела него. Острое лицо, нос с горбинкой, небритые щеки, длинные волосы, собранные в «хвост» светлого цвета, в левом ухе серьга в виде тонкого кольца.