– Ты улыбаешься. Это хорошо. Значит, я на верном пути.

– Это на каком? – усмехнулась я.

– В гости заглянуть к тебе хочу. Сегодня.

– У меня сегодня не приемный день.

– А когда приемный? Я специально все дела отложу.

– Тебя мой муж с лестницы спустит.

– Ты не замужем. Колечка нет.

– Необязательно его носить.

– Ты бы стала. Статус. Для тебя это важно. Так же важно, как и мнение всех людей, которые стоят на платформе и ждут электричку. Им на тебя плевать, а тебе важно. Поэтому ты скандал затевать не будешь. И на место меня не поставишь, – он слегка прищурился. – Так что придется тебе меня терпеть.

– Вот еще!

– Ладно, можешь обожать. Я не против, – ответил он.

Отвечать я не стала. Уткнулась носом в телефон. Может так отстанет? Краем глаза заметила, что он допил бутылку, вытер губы тыльной стороной ладони и выкинул мусор в урну. Вроде ушел. Можно было вздохнуть свободнее. Что то меня этот тип начинал настораживать. То ли пьяный, то ли наркоман. И то и другое было плохо.

– Чего там интересного? – его голова появилась откуда то из за моего плеча. От испуга я аж подпрыгнула. Отошла на шаг. Он же рассмеялся.

– Ты с головой не дружишь?

– Очень даже дружу. Я тебя предупреждал: если начнешь меня игнорить, то это еще больше раззадорит.

– Я тебя не игнорю. Даже отвечаю на твои шуточки. Чего тебе надо? Прекрати из себя идиота строить.

– Могу и серьезным стать. Одну минутку, – Данко достал из внутреннего кармана очки в самой дешевой оправе, какую обычно бабушки и дедушки носили из за экономии. Он демонстративно поправил волосы, поплевав на руки. Застегнул куртку. Оправил ее. Поудобнее повесил тубу, которую держал на плече и подошел ко мне с серьезным выражением лица. Нос задрал чуть не к небу. – Так лучше? Или вам и это не по душе? Я могу разным быть.

– Как актер?

– Как шут гороховый, – он снял очки и убрал их в карман. Обнял меня за плечи, наклоняясь к уху, словно собираясь сказать, что то важное. – Как ни странно, но такое поведение заставляет на себя внимание обратить. Шанс на продолжение знакомства увеличивается в несколько раз. Вот если бы я подошел к тебе и предложил познакомиться с очками на носу и серьезной миной, то бы меня в неудачники записала. Заумного батана.

– Да, а так я тебя в раздолбаи записала. Хватит меня все время трогать. Ты слышал когда нибудь о личном пространстве?

– А я этот… Кинестетик. Так и тянет кого нибудь потрогать.

– И того тянет? – спросила я, кивнув в сторону толстого мужика, у которого пивной живот нависал на ремнем.

– Женщин трогать намного приятней.

– Есть с чем сравнивать?

– Да даже в мыслях не было! Не надо! – он замолчал.

– Обиделся что ли?

– Неа. Думаю чего бы такого еще ляпнуть, чтоб ты меня не послала и в то же время заинтересовалась.

– Ты мне неинтересен.

– Совсем?

– Совсем.

– Какая ты… А почему?

– Не интересуюсь я студентами. У меня сын почти твой ровесник. А ты тут ко мне лезешь.

– И чего? Ему двадцать пять лет? Раз так, то вы очень хорошо сохранились.

– Четырнадцать, – усмехнулась я.

– Так это еще зелень полная.

– А ты не зелень?

– Не. Я деревцо. Вот закончу свою эпопею с учебой, корни пущу и стану дубом. Широким и с толстыми корнями. Но на того дядьку быть похожим не хочу.

– Вот когда станешь дубом тогда и поговорим.

– А тогда я уеду. Домой. Как я тогда с тобой общаться буду? А вот и наша карета подъехала.

Электричка пронеслась мимо нас.