– Идем кого то грабить?

– У меня в комнате свет не работает.

– Почему?

– Розетку починить надо. Забыла воду перекрыть. А ты вещи из машинки доставай. Надо их на балконе развесить. Так может быстрее высохнут. В квартире сырость, что сушить бесполезно.

– На улице как бы дождь.

– Балкон крытый. Завтра может солнце выглянет. Вот твои вещи и высохнут, – ответила я, подсвечивая путь фонариком от телефона. Данко обо что то споткнулась, чуть не грохнулся.

– У тебя здесь ноги переломать можно.

– Надо лишнюю мебель выкинуть. Все никак руки не доходят. Сейчас телевизор включу. Светлее станет.

– Кровать и диван. Оригинально.

– Еще кресло раскладывается. Раньше в этой комнате подруга жила с детьми. Мы на двоих квартиру снимали. Теперь она вышла замуж, а я осталась одна в комнате. Соседнюю мы сразу мальчишкам отдали. Сыновьям.

– Как вовремя она вышла замуж.

– Это ты к чему? – спросила я, стеля ему на диване.

– Потому что я тебя точно не потесню, – ответил он с балкона. – А на улице холодно.

– Так осень. Чего ты хочешь?

– У меня ботинки дырявые. Теплой погоды хочу.

– До следующего года о ней можно забыть.

– А жаль, но всегда есть замена теплу, – я не заметила, как он подошел сзади и обнял меня холодными руками. Я на рефлекс ударила его локтем в живот, отчего парень отлетел на кровать. – Драться зачем?

– Так нечего лезть. Я согласилась на твои условия и пожалела тебя. Но это не значит, что ты будешь греться в моей кровати, – ответила я.

– Пожалела, – он закинул руки за голову и нагло смотрел на меня. В свете телевизора его глаза казались странными, нечеловеческими. – Не надо меня жалеть. Жалость унижает.

– Тогда проваливай, – спокойно ответила я.

– Нее, у нас договор. А то ты останешься без своего паспорта, который ты у меня забыла забрать. Растяпка.

– Давай спать. Завтра отдашь. Я сплю чутко.

– Это ты к чему? – поднимаясь, спросил он.

– К тому, что не думай меня обокрасть.

– А у тебя есть что то ценное? – Вовремя я выключила телевизор. Он решил от своей повязки набедренной избавиться. Я только видела, как полотенце полетело на спинку дивана. Стыд ему явно был незнаком. Да и ладно. Я спать легла. Повернулась к нему спиной. Завтра на работу. Надо Сережке задание дать, чтоб в магазин сходил молока и хлеба купил. Основные продукты я в выходной закуплю. Или самой вечером зайти…

– Эля, спишь?

– Сплю.

– Хочешь завтра твою розетку починю?

– А сможешь?

– Смогу. И кран починить смогу. Завтра утром посмотрю что там. А за это у тебя холод пережду.

– Ты до весны у меня жить собрался? – от возмущения я даже повернулась к нему.

– У тебя здесь работы непочатый край. Как раз пока все сделаю, вот и весна наступит, – зевая, ответил он. Через минуту Данко отключился.

Я еще подумала, что парень сильно вымотался. Самой не верилось, что я пустила его в квартиру. Расскажу потом Светке, так она только у виска покрутит. Скажет, что я совсем с дуба рухнула. В наш век обмана верить людям…

* * *

– Раз, два, три, четыре, пять, вышел, ух, зайчик, погулять…

Предрассветные сумерки. В комнате еще темно. За окном льет дождь. Кто то настойчиво повторяет детскую считалочку, крутя ее по кругу. Я с трудом открыла глаза. Чья то фигура качала пресс, повторяя считалочку. Данко. Я достала из под подушки сотовый телефон. Пять часов утра. Глаза закрыли автоматически.

– Наша Таня громко плачет, – он бормотал это себе под нос, мешая мне спать.